Читать «Библиотекарь или как украсть президентское кресло» онлайн - страница 7

Стоуи тоже когда-то был десятилетним мальчиком и тоже учил эти стихи наизусть. Он пробормотал строчки вместе со мной и принялся читать дальше, тем самым вынудив и меня произнести заключительные сентиментальные строфы:

Уже совсем у края, Дин молвил, умирая: «По вкусу, я надеюсь, Вам питье пришлось?» Ждет нас в будущем с ним встреча, Я его тотчас примечу, Где муштра двойная ждет, совсем не джин — По углям он, как по лужам. Носит пить пропащим душам — Мне в аду глоток нацедит Ганга Дин! Слушай, Дин, Дин, Дин! С прокажённой черной кожей Ганга Дин! Бил, бранил тебя я много, Но клянусь Всевышним Богом — Ты меня получше будешь, Ганга Дин!

Тут Стоуи позвонил в колокольчик, и буквально через несколько секунд в комнату вошла горничная. «Рита, принесите мне, пожалуйста, выпить, — что именно он хотел выпить и не подумал сказать, — и захватите ещё один бокал для библиотекаря».

Напитком оказалось дорогое бургундское вино, но какое именно, я не увидел, потому что налито оно было в графин. Как и мой хозяин, я пил небольшими глоточками, смакуя каждый глоток, но он пил быстрее меня и, казалось, полностью ушёл в процесс. «Когда я был ребёнком, карты были красными, — протянул он и быстро добавил: — Я сейчас не коммунистов имею в виду».

— Я вас понял.

Я прекрасно помню большие карты миры, на которых крошечная Англия и Британская Империя (или позже Содружество) всегда обозначались красным цветом, в середине пятидесятых этих карт было ещё довольно много. И красных территорий было очень много: Канада, Индия, Австралия, большая часть Африки, протектораты на Ближнем Востоке, несколько передовых точек по азиатскому тихоокеанскому побережью, словом, если повернуть глобус, можно было своими глазами убедиться в справедливости поговорки о том, что над британской империи солнце не заходит никогда.

— Это Киплинг сказал, что пора уже нам, американцам, принимать олимпийский факел.

— Да, вы правы.

Если быть точнее, то Киплинг сказал, что теперь мы, как белые люди, должны взвалить на себя бремя, в поэме, озаглавленной так же и изданной в журнале «МакКлюр» в 1899 году.

— И мы приняли его, сынок, при-ня-ли.

— Гм…

— Вот здесь — моя жизнь, — тут Стоуи показал дрожащим пальцем в угол комнаты, где нижние полки были завалены газетами, перед полками стояли пластиковые боксы с крышками, открывающимися одним нажатием на два замочка на крышках, — и не только здесь. Дом забит этим. Ну что ж, за работу! Сейчас же за работу!

Работа сама по себе была не сложной. Большая часть его бумаг касалась земель, которые он обустроил и продал с выгодой для себя. Обнаружив, что прислугу можно очень здорово использовать, я начал немедленно этим пользоваться, можно даже сказать, я стал родоначальником дела «Как сделать так, чтобы прислуга служила вам великолепно», и совершенно позабыл о своей врождённой склонности ко всеобщему равенству. Рита, горничная, подавала кофе и другие напитки. Когда я соберусь уходить, надо сказать об этом Биллу, швейцару, и он подгонит мою машину. Обращаясь ко мне, и Билл, и Рита называли меня «сэром». Я объяснил им, что я такой же наёмный работник, как и они, и попросил не называть меня «сэром».