Читать «Грозненские миражи» онлайн - страница 74
Константин Семёнов
Одно и то же.
Даже маршрут — и тот один и тот же. Выйти на улицу, перебежать на другую сторону проспекта Ленина, пройти через старый, ставший теперь только пешеходным мост. Пройти наискосок через сквер Лермонтова, перейти Гвардейскую у нового «Детского Мира», там, где нет машин. Пройти двадцать метров вдоль магазина, перейти по диагонали проспект Революции у первой школы. Около киоска Союзпечати перейти Комсомольскую, пройти через сквер, выйти к Красных Фронтовиков. Перебежать через перекрёсток, выйти к филармонии, а там уже и рукой подать до остановки. Весь путь не более десяти минут. Вечером то же самое в обратном направлении с поправкой на магазин.
Одно и то же.
А ведь интересно, что этой дорогой он ходит уже много лет. Сначала в школу, потом, чуть удлинив путь, в институт, теперь на работу. И ничего почти не изменилось. Разве что старый мост, по которому тогда ездили машины, стал теперь пешеходным. Да исчезла видная издалека реклама сберегательной кассы на снесённой поликлинике. Теперь вместо неё новая и такая же дурацкая: обнажившийся торец дома закрыл громадный плакат, призывающий летать самолётами Аэрофлота.
Одно и тоже, одно и то же.
Как старая заезженная пластинка. Как муха, заблудившаяся между рамами окна. Летает, летает, бьётся об стёкла, сердится. Жу-жу. Жу-жу-жу…
А за стеклом — жизнь. За стеклом ночь сменяется утром, а зима весной. За стеклом светит солнце и льёт дождь. Там живут люди: ходят на работу, пьют поганое грозненское пиво, отводят детей в школу, варят черемшу, копят деньги на «Жигули». И там где-то Аня.
Она там, а он здесь — за стеклом. Как муха. Жу-жу. Жу-жу-жу.
Летает муха, бьётся об стекло.
Пока не сдохнет.
Интересно, а Аня с какой стороны стекла? Вспомнил! Какая теперь разница? А год назад разница была?
Там — у моста, под залпы салюта.
— Ты откуда здесь? — спросил Павлик.
Над институтом в небо взлетели красно-сине-жёлтые огни и слова потонули в праздничном грохоте.
Аня покрутила рукой у уха, показывая, что ничего не слышит, подождала, пока уляжется шум, и попыталась что-то сказать сама.
Воздух разорвал очередной залп, Аня с беззвучно шевелящимся ртом стала похожа на рыбку из мультфильма. Вышло забавно, и Павел поневоле усмехнулся. Аня тут же прервала беззвучную речь, несмело улыбнулась и подняла на Пашку широко раскрытые, практически чёрные глаза. «Воронка» — успел подумать Павлик.
Потом время будто бы остановилось, как и положено в чёрных дырах. За короткий миг перед глазами промелькнуло всё: вечеринка, где он впервые осмелился посмотреть ей в глаза, первый поцелуй в уже несуществующем сквере, ночные прогулки, разговоры. И пророческие слова услышанной в том же сквере песни
А может, не пророческая?
Павел протянул руку, Аня тут же протянула свою, и, когда до её пальцев оставалось совсем ничего, когда уже чувствовалось давно позабытое тепло, по барабанным перепонкам ударил грохот нового, самого мощного залпа. В небо взвились сразу десятки разноцветных клякс, отразились в Аниных глазах сотнями мигающих огоньков. Павел застыл, заворожено всматриваясь в эту фантастическую картину, и вдруг вздрогнул.
