Читать «Грозненские миражи» онлайн - страница 39

— Ладно, на вокзал пора… психолог.

Грозный встретил их жарой. Солнце пекло, словно собралось выжечь город без остатка, под ногами плавился асфальт, в душном влажном воздухе трудно было дышать. К бочке с квасом на остановке выстроилась громадная очередь разомлевших граждан, рядом, в тени, лежали обессилевшие собаки с высунутыми на полметра языками. В воздухе пахло пылью.

По проспекту Орджоникидзе, лишившемуся в прошлом году аллейки, вовсю бегали рогатые троллейбусы. Интереса ни у кого они уже не вызывали — привыкли.

Валя и Виктор троллейбусом тоже не заинтересовались — эка невидаль. Жарко, едет не в ту сторону и, вообще — что у них денег нет? Через пять минут обалдевший от жары шофёр мчал их по безлюдному проспекту, и в опущенные окна такси врывался горячий, как из духовки, родной грозненский воздух.

Зелени в городе почти не осталось: трава выгорела, деревья уныло пожухли. Но не везде — аллейка на Августовской зеленела по-прежнему, не говоря уж о скверах. Скверы расцвели ещё больше, приглашая спрятаться от палящего зноя. Вдоль обмелевшей Сунжи, закрывая бетонную ограду, вообще, выросли целые джунгли. У музучилища над джунглями на добрых полтора метра возвышалась ярко-зелёная с характерной листвой крона, и, когда такси въехало на мост, листья тихо зашумели. Зашумели не смотря на полное отсутствие ветра.

«Привет! — говорил айлант своим побратимам. — С приездом!»

Дома никого не было. Витька смыл пот под горячим душем, полежал в ванне — жара стала казаться не такой дикой. Поел, повалялся на диване, попробовал послушать музыку, открыл и снова закрыл книжку. Наконец, встал с дивана, облачился в новенькие джинсы, батник и «адидасы» и вышел на улицу. Уже во дворе поймал на себе заинтересованный и немного завистливый взгляд и понял, что этого-то ему и не хватало.

Ленивым шагом прошествовал через двор, перешёл улицу Терешковой, выпил газировки из автомата и так же медленно пошёл через мост. И всё это время на него бросали взгляды — кто исподтишка, кто откровенно. Кто завистливо, а кто и восторженно. Настроение стремительно взлетало ввысь.

Перешёл мост по левой стороне, свернул в сквер. Свернул, не желая переходить Гвардейскую у Совмина, где вечно приходилось ждать, пока рассосется автомобильная пробка. Свернул автоматически, не думая, как делал, наверное, тысячу раз.

На тысяча первый ему не повезло.

— Эй, стой! — раздалось сзади.

Витька обернулся: три пары глаз смотрели на него уверенно и властно, даже как-то лениво. «Чечены!» — намётанным глазом грозненца определил он, и по хребту тут же пробежал липкий холодок.

— Хороший у тебя батник! — сказал один, и лениво прищурившись, процедил: — Снимай.

— А я? — стараясь, чтоб не дрожал голос, спросил Витька.

— Я тебе свою рубашку дам, — так же лениво пообещал чеченец. — Снимай!

Ярко светило солнце, на крыше Совмина безвольно поник красный флаг, в нескольких метрах шли по своим делам прохожие. А здесь — на самом выходе из сквера — словно образовался вакуум. Чёрный холодный вакуум, где нет ничего, кроме страха и унижения.