Читать «Грозненские миражи» онлайн - страница 11

— Ты специально! — брызгая слюной, кричал Руслан. — Это нечестно! Гад!

— Чё «нечестно», Русик? — от Валькиного смиренного вида не осталось и следа. — Где «нечестно»? А это что?

Метрах в пяти над землёй, прямо на старинной кирпичной кладке явственно виднелась шестиконечная звезда. Ниже — тоже на кирпичах — было вырезано: «Храмъ Божий».

— Ты знал! Знал и… — теперь уже Русик еле сдерживал слёзы. — Так нельзя! Нечестно! Что ржёте?

— Слышь, Русик, — оборвал смех Витька. — Что ты разнылся, как девчонка? Подумаешь, пошутили!

— Пошутили? Так нельзя шутить! Так только вы все можете!

— Кто это «вы»? — прищурившись, поинтересовался Витька. — Договаривай!

— Русские! За такое в морду надо!

— Попробуй!

— Я тебя!.. Гад!

— Что «я тебя»? Что «я тебя»? Чечен!

— Брэк! — сказал Пашка, становясь между ними. — Хватит! Вы что — перегрелись? Муха?..

— А чего он? — набычившись, пробурчал Витька. — Тоже мне честный нашёлся. А кто мороженое со склада тырил? Ещё и гадом обзывается…

— А сам? — аж подпрыгнул Русик. — Ты меня чеченом назвал!

Первым засмеялся Валька, затем Павлик. Витька и Русик, ещё не отошедшие от стычки, смотрели на них подозрительно-удивлённо, но и их хватило ненадолго. Хмыкнул Витька, неуверенно улыбнулся Руслан, и через мгновение хохотали уже все.

— «Чеченом» назвал! — закатывался Пашка. — Ой, не могу! Русик, а помнишь, как мы в детском саду друг друга дразнили?

Русик, не переставая смеяться, отпрыгнул в сторону и, размахивая руками, закричал нараспев:

— Русский, русский, русский — жопоузкий! Русский, русский…

Пашка скорчил рожу, и тоже размахивая руками, дурашливо запел:

— Чечен-балда, по колено борода!

— Чушки-пичушки, — подхватили Валька с Витькой, — в жопе колотушки!

— А ну пошли отсюда, фулюганы! — высунулась из окна дама с громадным шиньоном на голове. — Сейчас милицию позову!

— Чушки-пичушки! — прокричал Пашка индивидуально для дамы, повернулся, перемахнул через ограду и исчез.

Дама испуганно ахнула.

Её можно было понять: за оградой открывалась пропасть к Сунже.

Но Павлик вовсе не собирался кончать жизнь самоубийством — вот ещё глупости! Это для взрослых здесь была пропасть, а для Пашки всего лишь отвесная стена метров четырёх.

Сколько надо времени, чтоб спуститься вниз по бетонной стене? А это смотря кому — дама, к примеру, не спустилась бы и за сутки. А Пашке не понадобилось и минуты. Быстро? Так ведь он знал эту стену, как свои пять пальцев. Да и не была она такой уж неприступной, как впрочем, и бетонной. Стена была выложена из камня и только для красоты облицована бетоном. За долгие годы бетон потрескался, а несколько поколений местных пацанов понаделали в нём кучу углублений, куда очень удобно было ставить ноги и руки. Получилась почти что лестница. Короче, лазать по стене было очень даже легко. Если ты, конечно, не инвалид и не жирняк какой-нибудь.

Ни Пашка, ни остальные инвалидами не были. Жирняками — тем более.

Через несколько минут четвёрка промчалась по узенькому вдоль стены берегу Сунжи и нырнула в густую зелень, которой заросли нанесённые рекой песок и глина. Чего тут только не было: тополя, ивы, тутовник, вонючки, клёны и ещё целая куча деревьев и кустарников, названий которых никто и не знал. Всё это — и бетонная ограда реки, и нанесённый ей берег, и деревья с кустами, — называлось легко и просто: «По-над Сунжей».