Читать «Сонька. Продолжение легенды» онлайн - страница 10
Виктор Иванович Мережко
Константин радостно рассмеялся.
— Отлично сказано. А я вот к шампанскому пристрастен. Подчас даже излишне!
Старший брат недовольно нахмурился, бросил Константину:
— Прошу сегодня от излишеств воздержаться.
— Как прикажете, братец! — с легкой издевкой ответил тот и демонстративно отодвинул бокал. — Ради такой соседки я готов не пить сегодня вовсе!
— Соседка прежде всего моя, — через губу, капризно заметил Петр.
— Но в какой-то степени и моя. — Красивому Константину явно нравилось дразнить нерасторопного брата.
Табба улыбнулась пикировке братьев и оглядела гостей. Вдруг ее взгляд остановился на человеке, который явно отличался от этой праздной, в чем-то одинаковой, богатой публики. Неопределенного возраста — от тридцати до пятидесяти, с черными, падающими на глаза, длинными волосами, застывшим лицом и пронзительным взглядом.
Мужчина поймал взгляд девушки, некоторое время пристально смотрел на нее, затем неожиданно отвернулся и погрузился в себя.
Табба повернулась к Петру Кудеярову.
— Кто это, граф? — показала она на «черного» человека.
— А-а, — улыбнулся тот, вытирая мокрый то ли от жары, то ли от волнения лоб. — Это восходящая звезда поэзии — Марк Рокотов.
— Восходящий проходимец, — со смехом бросил Константин. — Неизвестно, откуда явился, что исповедует.
— Не слушайте его, — отмахнулся старший Кудеяров. — Костя просто завидует. Впрочем, сейчас вы сами услышите. — Он поднялся, и все затихли. — Господа! Сегодня лично для меня — день особенный. Сегодня меня посетила муза, которую я ждал многие годы. И говорить в такой вечер что-либо простыми, грешными словами невозможно! Сегодня должна говорить поэзия! Высокая поэзия! Я хочу попросить нашего молодого, но уже знаменитого… — тут граф сделал паузу, — … восходящую звезду русской поэзии Марка Рокотова прочесть то, что в данный момент рвется из его груди!
Константин наклонился к Таббе, прошептал:
— Братец, похоже, решительно потерял голову из-за вас.
— А вы? — игриво посмотрела на него артистка.
— Я? — Молодой граф пожал плечами. — Пусть это останется моей маленькой тайной.
Петр бросил недовольный взгляд в их сторону, кашлянул, сел и приготовился слушать.
В помещении стало тихо.
Рокотов зачем-то неторопливо вытер рот салфеткой, отбросил ее, не глядя, на блюдо и резко поднялся.
Поэт выбросил худую гибкую руку — и зал вдруг наполнился невероятно густым, будоражущим рокотом.
Нет, это были не просто аплодисменты… Это был взрыв эмоций, слез; гнет тайны и тоски пробуждал желание немедленно выпить, что-то говорить, доказывать, исповедоваться и обязательно плакать.
