Читать «Усталость» онлайн - страница 7

— Желаете рассчитаться?

— Вот именно… Вы… вы, наверно, новенькая? — Почему-то мне захотелось ободрить эту робкую неграциозную девушку (она мне чем-то нравилась), сказать ей что-то хорошее, но мой вопрос лишь смутил ее вконец.

— Да, я здесь только четвертый день, — ответила она и покраснела.

— Из вас выйдет хорошая официантка. — Я почувствовал, что это звучит глупо, совсем не так, как я хотел.

— Рубль семьдесят пять. Я дал ей два рубля.

— В расчете.

Я понял, что она еще не привыкла брать чаевые. Девушка как-то застыла, потом вдруг стремительно повернулась и прямо-таки сбежала размашистым мальчишеским шагом.

Я поднялся. Позволил Александеру одеть себя и вышел. В вестибюле сидел Рауль, но он и не посмотрел на меня. Видимо, решил это заранее. Но когда стеклянная дверь закрылась, он поднял глаза и послал мне вдогонку грустный взгляд. На улице обнаружилось, что я не зол, а печален.

Ноябрьский вечер. Горит письменами неон. Бреду, а куда не знаю, и ответа не жду от письмен. Толпа течет, извиваясь, к центру, не наугад, Лебедка незримая тянет бесконечный этот канат. У женщин набитые сумки, но взгляд во тьму устремлен, Как будто у каждой украли кошелек с последним рублем. Манекены застыли в окнах. На щеках ледяной пожар. Вместо сердца мерцает пунцово плексиглазовый шар. Рыбья кровь струится по жилам у витринных этих девиц. И взгляд не мигнет змеиный, не дрогнет нейлон ресниц. А в окне магазина цветочного одинокий синий цветок. Под редким снежком вечерним — одиночества синий кусок.

Дождь почти кончился. Ветер гнал по тротуару мокрые клочья газет, звонко плескал полотнищами лозунгов над улицей. Вдруг я вспомнил, что оставил на столике сигареты, и зашел в фойе кино «Сыпрус», чтобы купить пачку «Djebel'а». Ром, видимо, хоть и слабо, совсем слабо, но подействовал на меня, во всяком случае, я поймал себя на том, что изучаю ноги стоящей передо мной девушки. У нее были довольно полные, но не слишком полные икры, и она была в черных чулках, которые всегда мне нравились.

Я прошел мимо Дома писателей. Голубой «Пегас» вздыбился над чашкой кофе, и сквозь витрину было видно, что внутри полно молокососов. Я пошел по Короткой Ноге на Вышгород. Просто так, чтобы пройтись.

На горе было гораздо ветренее, и я поднял воротник. В Вышгородском соборе негромко играл орган.

Иногда тут упражняются по вечерам студенты консерватории. Я дернул дверь, она открылась, и я тихо вошел в пустой соборный притвор. В нос ударило сырым сладковатым и каким-то знакомым запахом, запахом прошедших веков, зарубцевавшихся мук и давным-давно выплаканных слез. Я не знаю, зачем двери в соборах делают такими огромными, — не ожидают ли здесь какого-нибудь нового Иисуса с громадным крестом? Так или иначе, но, входя в такие двери, чувствуешь себя придавленным к самой земле.

В соборе была полутьма, лишь наверху, в органной, горел свет. Желтые блики мерцали на старинных гербах, золотили окоченевших орлов и скрещенные мечи. Я задержался у двери, чтобы послушать музыку. Но органист был не из великих, он путал педали, отчего большие басовые трубы гудели обиженно и спазматически.