Читать «Воспоминания Калевипоэга» онлайн - страница 3

Ежели все, что в памяти народной об отце и дяде хранится, можно не процеживая за правду принять, то устная молва о том, каким манером моя мать на свет родилась, есть не что иное, как пустая трепотня, или же, по-научному, фольклор. Она будто бы вылупилась из тетеревиного яйца, которое в одно воскресное утро нашла направлявшаяся на выгон еще довольно молодая, недурная собою вдова. Хотя кое-кто из любителей позубоскалить и тщится эту поэтическую версию охаять, подпуская всяческие шпильки на счет гарпий и сиринов, я считаю, что легенда о рождении моей матушки зело благолепна. Видать, историю с тетеревиным яйцом по той причине измыслили, что такое диво, такая краса, как моя дорогая родительница, просто не могла явиться на свет натуральным образом. Сказывают, что некоторые великие мужи и жены многих народов начало рода своего ведут от проглоченной горошины. Мыслю я, что способ, для рождения эстонского народа измышленный, много поэтичнее.

Как хором твердят историографы нашего семейства, матушка моя в девичестве благодаря румяным щекам, пышной фигуре и примерному благонравию немалой популярностью пользовалась. Ни одна девица в округе не пела звонче ее в хороводе: «Я у мамы ягодка, попробуй-ка сорви», не крутила резвее полушалок в танцах и не удирала шустрее от преследователей в игре «третий лишний».

И еще, как сказывают, у матушки были на удивление полные ножки и до умопомрачения широкие бедра, проще сказать, куда ни кинь, была она писаная красавица. Ясное дело, ворота матушкиного родного хутора то и дело попадались на пути искателей ее руки. И не зря прозвали родительницу мою Линда-шельма: всякий раз ловко выбиралась она из льстивых сетей сватов и женихов, кои вынуждены бывали не солоно хлебавши восвояси отправляться.

Ведомо мне, что не подобает сыну обсуждать моральный облик родной матери, тем паче мнение свое о сем всенародно высказывать, но должен я с некоторой укоризной заметить, что матушка порой опрометчива бывала. Всему свету известно, что нет для молодых девиц приятнее времяпрепровождения, чем достойных женихов отваживать и носик свой при этом все выше задирать. И все же дорогая моя матушка могла бы хоть маленько кичливость свою умерить. Ведь через это я, ваш герой, расположения и протекции сильных мира сего лишился и многих великих свершений не свершил, а сие есть для героя столь малого народа роскошь непозволительная.

К примеру, весьма непочтительно обошлась матушка с достославным Месяцем. Когда сей высокородный господин прибыл к ней на пятидесяти лошадях в сопровождении шестидесяти слуг (тоже несколько своеобразный, но весьма впечатляющий способ передвижения) и предложил свою руку и сердце, мама даже не удосужилась из бани выйти. Из-за двери она звонким голосом пропела: