Читать «Зал потерянных шагов» онлайн - страница 4

— Четыре, — закончила подсчет щенков Женя. — Такие хорошенькие! Интересно, кто из них мальчики, а кто девочки?

— Пока не будем их трогать, а то Грета волнуется. Пусть привыкает. Нужно сказать Васильичу, чтобы кормил ее получше, иначе молока на всех не хватит, — озабоченно произнес Павел.

— Скажи сам, — попросила Женя. — Я хочу с утра пробы в лабораторию отвезти, а потом домой заскочить. Ничего, если я задержусь до вечера? Или до утра… Устала я что-то…

Павел недоверчиво посмотрел на жену. Не в ее привычках было жаловаться на усталость, тем более в самые горячие дни.

— Ты не заболела? — встревожился он.

— Ничего я не заболела, — буркнула Женя, и тут же устыдилась своего тона. Словно Павел виноват в том, что ее раздражает любая мелочь — от общения с кем бы то ни было до запахов.

— Все нормально, Паша. Не обращай внимания. Я постараюсь долго не задерживаться, — примирительно сказала она и потерлась щекой о плечо мужа, стараясь загладить свою вспышку.

— Да я же ничего не говорю. Надо — так поезжай. Справлюсь как-нибудь. Правда, я хотел к рыбакам смотаться. Придется до завтра отложить.

— Ты вчера ездил. Что они, грудные дети? Если что — бригадир разберется. В общем, договорились. Я только к икорщикам быстренько забегу и поеду.

Быстренько забежать в икорный цех было сложно: сначала Жене пришлось вместо резиновых сапог и одежды, облепленных рыбьей чешуей, надеть белый халат и тапочки, а волосы покрыть косынкой. Это правило, одно из многих по соблюдению санитарных норм, вплоть до расписанной по часам работы бактерицидных ламп, соблюдалось неукоснительно. В противном случае можно было загубить драгоценную икру — основной источник доходов. Ради икры, собственно, и все труды десятков людей — рыбаков, водителей, рыбообработчиков, рабочих и элиты производства: икорных мастера и технолога.

В цехе все было в порядке. Ни одна комиссия не придерется.

Икра мерцала, возвышаясь над емкостью рубиновой горой, сложенной миллионами одинаковых блестящих маленьких сфер. Икринки, наполненные клейкой массой, были покрыты гладкой оболочкой и скользили под рукой, рассыпаясь полупрозрачными бусинками.

Солнечный луч из окна упал на мерцающую гору, и икринки верхнего слоя вспыхнули, переливаясь неуловимыми оттенками — от янтарно-оранжевого до пурпурно-алого. Словно россыпь драгоценных камней из сказочного сундука сокровищ.

Да икра и была, по сути, сундуком сокровищ: в ней скрывались будущая хорошая квартира, новая машина, плата за обучение Мишки в институте — словом, нормальная обеспеченная жизнь.

3

И этот день наступил. Мы ринулись вверх, туда, где мерцал впервые увиденный свет. Он становился все ярче и ярче, дрожал и переливался в прозрачных струях.

Мы впервые поплыли, радуясь свободе, ранее неизвестной скованным телам, и самозабвенно сновали, скользили, извивались в танце.

Река бурлила на перекатах и омывала прохладой. Тогда она показалась бескрайней, ведь мы были слишком малы.

Это был родной дом, в который очень хочется вернуться когда-нибудь.

Поток стремился вдаль, и, повинуясь его властному зову, мы скатывались вместе с ним, инстинктивно держась в тенистых местах, когда солнце слишком сильно освещало нас и делало легкой добычей для врагов.

К сожалению, очень быстро пришлось понять, утратив младенческую наивность, что мир суров и жесток.

Некоторые легкомысленные собратья бесследно исчезали в пасти огромных хищных чудовищ, нападавших неожиданно. Я же при малейшей угрозе стремглав бросалась в укрытие.

А может быть, мне просто везло. Потому что, кроме чудовищ, были другие опасности. Такие же колыбели, как у моей родной стайки, стали братскими могилами, навсегда замуровав так и не родившихся малышей. Почему это произошло?

Родная река вынесла нас в безбрежное пространство, которое манило и пугало, обещало и звало.

Мы понемногу привыкали к новой соленой воде и долго не решались отправиться в путешествие.

Но однажды смело пустились в дальнее странствие…