Читать «Прорыв выживших. Враждебные земли» онлайн - страница 149

— Фаррух! — произнес Юринов севшим голосом. — Невероятно! Фаррух Амонатов!

Был ли спектакль просчитан сержантом заранее, или он и сам слегка обалдел от неожиданности, но эффект превзошел все ожидания. Таджик дернулся, как от удара, и уставился на Борьку:

— Ты откуда…

Шах, мгновенно забыв всю вколоченную в него последние десять лет науку, бросился чуть ли не обниматься:

— Фаррух! Не узнаешь? Ведь это же ты! Да о чем говорить?! В Таджикистане был только один гроссмейстер! — он тоже сорвал шапку с головы. — Неужели, не узнаешь! Франция. Две тысячи десятый. Паульсен со «слон е семь»! А потом мы вместе за МИФИ играли!

Таджики явственно напряглись. Урусов хотел воспользоваться моментом, и потянуться за пистолетом, но, посмотрев на опознанного, решил повременить с переходом в эндшпиль. Похоже, позиция перестала быть безнадежной. Иногда самые глупые ходы могут дать удивительно хорошие результаты. Как сейчас.

Невозмутимость на лице Фарруха пропала окончательно. Он некоторое время пристально вглядывался в лицо Шаха, а потом неуверенно произнес:

— Борька? Юринов? Ты? Живой?! Борька! Ты же в Новосибирске был! Там же всех накрыло! Часа через три после закрытия турнира! Как ты уцелел?

— Андрей вытащил.

Фаррух повернулся к своим и что-то быстро проговорил по-таджикски. Автоматы тут же перекочевали за спину. Трое боевиков ушли к машинам, четвертый, здоровенный бородач, подсел на дастархан.

— Ты же там выиграл, да? — не умолкал тем временем Амонатов, — Рубля в последнем туре завалил. А партию помнишь? Я последний тур не видел, партии выложить не успели…

— Выиграл. И гроссмейстера закрыл. — Борька грустно улыбнулся. — Присвоить уже… — он удрученно махнул рукой, — А партию помню, конечно, такое не забывается…

— Слушай, — вдруг загорелся Фаррух, — давай прямо сейчас сыграем! Хоть пару партий! В блиц! У меня и часы есть! Когда такой случай будет!..

Крутой и матерый «курбаши» исчез. Таджик стал удивительно похож на Борьку, несмотря на то, что общим у них был только рост. И выражение лиц людей, неожиданно увидевших возможность на несколько минут вернуть что-то очень хорошее из далекого детства…

— Наиграетесь еще, — прервал Седьмой, чувствуя себя последней сволочью, — мы в эти края надолго. Давай о деле…

— И о деле успеем. Вы в Пенджикент едете? То есть — к нам! Забудьте о дурацком разговоре про машину. Не было его! Послышалось! Гостями дорогими будете! Всё, что есть у Саттах-бека — ваше! И поговорим, и поиграем. Нас, шахматистов, может всего двое во всем мире осталось… Аллах всемогущий! Борька Юринов! Живой и здоровый! И помнящий Паульсена со «слон е семь»!!!

Таджикистан, Фанские горы, Лагерь.

Виктор Юринов

Пургень всегда приходит неожиданно. Нет в этих явлениях ни малейшей системы. Еще утром светит яркое солнышко, и щебечут птички, а в обед взбесившийся ветер валит с ног и бросает в лицо жесткие снежные хлопья, или ливни тропической силы водопадами рушатся с неба, заставляя реки выходить из берегов, а красивейшие озера, жемчужины Фан, прорываться вниз селевыми потоками. И срываются планы, а люди прячутся по домам и кошам, предварительно загоняя скот в укрытия, а транспорт под навесы, больше напоминающие гаражи.