Читать «Элексир князя Собакина» онлайн - страница 198
Ольга Лукас
Увидев вошедших, восточные люди отложили ложки, встали и поклонились мальчику. Тот небрежно кивнул в ответ, отдал толстяку удочки и уселся на расшитую серебром подушку, положенную прямо на медвежью голову. После это он милостивым жестом пригласил гостей занять места напротив себя.
Толстяк раздал пришедшим ложки.
— Кушай, кушай! — повторял он, не переставая хитро улыбаться.
Гастарбайтеры молча продолжили трапезу. На гостей они не глядели.
Паша взял было ложку, но тут же положил ее обратно.
— Да ну на фиг, — шепнул он Бабсту. — А если они варана кипяченого жрут?
— Дурак ты, Пашка, — так же тихо ответил неутомимый экспериментатор. — Ну подумай сам: где ты в своей Москве варана попробуешь?
— А верно! — поразился этой мысли Живой. — Хороший понт дороже здоровья. Значит, придется есть. Но все-таки давай-ка ты первый, я погожу.
— Ну, годи...
Бабст решительно зачерпнул полную ложку, подул на нее и отправил пищу в рот. Он посидел немного молча, а потом проглотил и хмыкнул:
— Обломись, студент. Это самая обыкновенная перловка.
— Ну и слава богу!
Паша взялся за ложку.
Когда каша была съедена, мальчик велел толстяку подавать чай и приступил к разговору.
— Меня зовут Башлык, — сказал он. — Это значит «князь». Я тут главный. А вас как зовут?
Парламентеры представились, причем Вера тоже упомянула о своем княжеском происхождении, а Паша на всякий случай присвоил себе титул шевалье.
Гастарбайтеры стали по очереди называть свои имена и прозвища, а Башлык переводил их на русский. Все прозвища оказались звериными: тут были и Лось, и Марал, и Суслик, и Бурундук, и даже крупный мужчина по прозванию Горная Индейка. Шустрый толстяк-привратник, который по совместительству выполнял обязанности повара, назвался Зайцем.
После представления у гостей стал понемногу проходить страх. Петр Алексеевич заметил, что среди новых знакомых не нашлось ни одного хищника, и сказал об этом вслух. Гастарбайтеры заулыбались и на минуту показались симпатичными ребятами.
Один Башлык оставался серьезен.
— А кто вы такие? — спросил он строго.
— Мы ваши друзья, приехали из Москвы вас защищать, — ответил Савицкий.
— А я французская правозащитница, — добавила княжна. — Я вас не дам в обиду!
Башлык кивнул и стал переводить своим. Говорил он очень долго — видимо, слово «правозащитница» требовало множества описательных выражений. Слушатели кивали и цокали языками, поглядывая на Веру.
— Ну, а вы-то кто? — спросил наконец Бабст. — С виду киргизы, а вроде и не киргизы.
— Мы — ненемцы.
— Кто?
— Ненемцы, — повторил Башлык. — А киргизами нас тут местные называли. Мы не обижаемся. Киргизы нам... как это по-русски... двоюродные карындаши.
— Какие карандаши?
— Ну, родственники, в общем.
Посыпались вопросы. Из ответов Башлыка, а также Зайца, который лучше других говорил по-русски, выяснилось, что ненемцы — это маленький народ, живущий высоко в горах Алтая. Два месяца назад отец Башлыка (сын называл его «кам» и всегда склонял голову, упоминая его) отправил их на заработки в центральную россию. До Москвы денег не хватило, и ненемцы сошли с поезда в Краснопырьевске. Здесь их задержали на вокзале, немного побили, а потом отвезли на Вакхову Поляну. Поселили в бараке на заднем дворе замка, выдали лопаты и велели по-быстрому копать котлован.