Читать «ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917» онлайн - страница 64

Хмельницкий сомневался, колебался. К тому же выходец из поль­ской шляхты православный митрополит Киева Сильвестр Коссов был категорически против войны, и ратовал за мирные переговоры. Хмель­ницкий колебался, ему «и хотелося и кололося» — боялся, что один не справится, да и усталый и измученный предыдущими войнами и грабежами сильно поредевший народ мог не поддержать. И тут выше­названные православные иерархи решили поддержать Хмельницкого практически: одни «по своей линии» наладили переговоры с обиженным на Хмельницкого турецким султаном, чтобы уговорить его помочь. Дру­гие прислали на Украину большую группу монахов-пропагандистов из знаменитого Афонского монастыря. Монахи разбрелись по хуторам и станицам, чтобы агитировать за войну, толкать крестьян против поль­ского короля, в армию Хмельницкого.

Несмотря на убедительность этих религиозных политработников — «за веру и Бога!», крестьяне и казаки проявили упорное нежелание свя­зываться с Хмельницким, ибо знали, что он без татар и турок не воюет, а их боялись, были научены слишком трагическим опытом, да и просто были измотаны многолетней войной.

В этой ситуации Хмельницкий прослышал, что польский король и Сейм стали собирать против него армию, и события ускорились. Хмель­ницкий сам стал собирать армию и агитировать казаков, а к турецкому султану с извинениями и многочисленными обещаниями срочно послал посольство во главе с полковником Ждановичем. Узнав, что Жданович уговорил частично султана, который сам решил не идти на Польшу, но дал в помощь Хмельницкому опять крымского хана с армией, Хмельниц­кий стал срочно собираться в поход. Он решил повторить свой прежний удачный манёвр под Збаражем — не ждать, пока сформируется польская армия, пока прибудут с разных мест Польши отряды шляхты, а сыграть на опережение: узнав, где находится место сбора, лагерь формирования армии, напасть на него и уничтожить. Хмельницкий узнал, что на этот раз базовый лагерь поляки расположили у городка Берестечко, и дви­нулся в военный поход.

Но в истории идеальные повторы бывают редко, река времени и событий течёт. Получилось трудное начало похода — пришлось непри­ятно долго ждать подхода крымского хана. Это имело важные послед­ствия, ибо поляки извлекли выводы из прошлых ошибок и неудач, и у них появилось больше времени хорошо приготовиться к встрече казаков Хмельницкого с татарами.

Другая неприятность вылезла с неожиданной стороны — вдруг ста­ло известно об измене его любимой жены, бывшей Чаплинской с его соратником. Разъяренный Хмельницкий повесил обоих. Одни казаки осуждали его за излишнюю жестокость, а другие посмеивались над «рогатым» гетманом, свободные казаки смеялись не только над письмом к султану. Как засвидетельствовали его современники, после этого случая Хмельницкий резко поник, сильно приуныл, сегодня сказали бы — впал в сильную депрессию. Его понять можно — боль от измены любимого человека, к тому же сильно ранено мужское самолюбие, да и перед казаками неудобно, а главное — произошла потеря некоторого смысла жизни — ведь именно в том числе и из-за этой женщины Хмель­ницкий начал всю эту глобальную заваруху.