Читать «ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917» онлайн - страница 280
Роман Ключник
Горячий капал жир в копченое корыто.
И лопал на огне печеный ростовщик.
А я: «Поведай мне: в сей казни что сокрыто?»
Вергилий мне: «Мой сын, сей казни смысл велик:
Одно стяжание имев всегда в предмете,
Жир должников своих сосал сей злой старик
И их безжалостно крутил на вашем свете.»
Тут грешник жареный протяжно возопил:
«О, если б я теперь тонул в холодной Лете!
О, если б зимний дождь мне кожу остудил!
Сто на сто я терплю: процент неимоверный!» —
Тут звучно лопнул он — я взоры потупил.
Тогда услышал я (о диво!) запах скверный,
Как будто тухлое разбилося яйцо,
Иль карантинный страж курил жаровней серной.».
В апреле 1836 года к великой радости А. С. Пушкина вышел первый номер журнала «Современник». Но он предчувствовал как что-то смертельное готовится ненавидящим его окружением, и он уже был готов к худшему — иначе не объяснить стихотворение, написанное в расцвете жизни, в 37 лет: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный.»
А. Пушкин уже подводил итоги и тешил себя, что жизнь прожита не зря и народ будет о нем помнить.
А масоны завертели вокруг русского гения свою мудреную мстительную смертельную метелицу, чтобы образцово наказать за клят- воотступничество. Главную роль организатора убийства взял на себя высокопоставленный масон, защищенный дипломатическим иммунитетом, Нидерландский посланник в России барон Геккерн (старший), а инструментом убийства он использовал своего приемного сына барона Геккерна младшего — поручика Дантеса.
Как эта иностранная масонская мразь режиссировала события и подводила Пушкина к дуэли видно из возмущенного письма А. С. Пушкина Геккерну (старшему) от 26 января 1837 года:
«Господин барон! Позвольте мне изложить вкратце все случившееся. Поведение Вашего сына было мне давно известно. Собственное Ваше поведение было неприлично. Представитель коронованной главы, Вы родительски сводничали Вашему сыну. Кажется, все поступки его (довольно, впрочем, неловкие) были Вами руководимы.
Подобно старой развратнице, Вы сторожили жену мою во всех углах, чтобы говорить ей о любви Вашего незаконно рожденного или так называемого сына, и когда он, будучи больным венерическою болезнию, оставался дома, Вы говорили, что он умирает от любви к ней.
Вы говорили ей: «Возвратите мне моего сына». Не хочу, чтоб жена моя ещё слушала Ваши отцовские увещания, и не могу позволить, чтоб сын Ваш после своего отвратительного поведения осмелился бы обращаться к моей жене, а ещё менее того, чтоб он говорил казарменные каламбуры и играл роль преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй.
Я вынужден обратиться к Вам с просьбой окончить все эти проделки. Имею честь быть, господин барон, Ваш покорный и послушный слуга. А. Пушкин».
Вот он, долгожданный повод — Пушкин наконец-то не выдержал и сорвался на резкость и оскорбление, а ведь и так удивительно долго терпел. Убийцы надеялись — что он давно уже должен был бы сам вызвать Дантеса на дуэль за наглые ухаживания за его женой, за попытку нарушить супружескую честь Натальи Николаевны и честь семьи Пушкина, с этой целью и нагнетались специально сплетни и насмешки. Причем многие в «свете» знали, что Дантес педераст и с женой Пушкина просто играется ради забавы и чтобы потрепать нервы знаменитому поэту, другие — чтобы этими ухаживаниями скрыть свои низкие наклонности от пересудов, замаскировать ухаживаниями, а третьи — знали правду и внимательно следили за реакцией А. С. Пушкина, и они не ожидали от него такой выдержки. И только после того, как сами заговорщики не выдержали и пошли на явную грубую провокацию — в ноябре 1836 года прислали А. С. Пушкину грязный предельно оскорбительный анонимный пасквиль на него под названием «Диплом Ордена рогоносца». Масоны цинично и жестоко издевались, якобы говоря А.Пушкину, — не захотел быть членом нормального масонского ордена, — будешь членом «Ордена рогоносца», Пушкин решил дать ответ.
