Читать «ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917» онлайн - страница 137

Наконец, немцы своим «мудрым» и жестким властвованием «дос­тали» и верхние русские сословия, и наконец-то стало пробуждаться и возмущаться национальное достоинство и самосознание. Долго и му­чительно назревал очередной переворот, на этот раз русский. «Главные» немцы в борьбе между собой сильно ослабили свои позиции. Единст­венной альтернативой существующей власти в случае переворота была дочь Петра от Марты Скавронской — Елизавета Петровна, которая долго колебалась — нарушить присягу, данную малолетнему императору, или нет. Инициаторами переворота были: выходец из запорожских ка­заков Алексей Разумовский, Салтыков, еврей из Дрездена Грюнштейн и гренадеры Преображенского полка.

Арест правительницы, её супруга Ульриха, Остермана и Миниха прошел 25 ноября 1741 года очень легко. И все перечисленные вместе с императором были заточены в Петропавловскую крепость. Никого не казнили, ибо Елизавета милостиво объявила об отмене смертной казни. Всю семью Леопольдовны сослали в ссылку тайным маршрутом в Архангельскую губернию в Холмогоры.

Елизавета Петровна и Петер Третий

Через 7 месяцев после возвращения трона русским Елизаветой Пет­ровной раскрылся новый заговор по её свержению, а через год ещё один. Поэтому, чувствуя себя не очень уверенно, уже в 1742 году императрица Елизавета Первая объявила наследником российского престола после неё живущего в немецком городе Киле своего иностранного племянника, внука Петра Первого герцога, Шлезвиг-Гольштинского Готторнско- го Карла Петера Ульриха — Петра Третьего, и 14-летний Карл Петр в 1742 году прибыл в Россию, где его перекрестили из лютеранства в православие.

Забегая вперед, можно утверждать, что этот выбор был большой ошибкой Елизаветы — во-первых, на российский трон опять садился иностранец, а во-вторых, главное — Петр до конца своей жизни считал Россию чужой, а Голштинию и лютеранство родными, и прусский король Фридрих Второй был для него образцом для подражания. Ещё большей ошибкой был выбор Елизаветой невесты для Карла-Петра в 1745 году — 16-летней Софии Фредерики Августы из малюсенького княжества Ангальт-Цербстского, — в Россию приехал «второй Остерман».