Читать «ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917» онлайн - страница 113

Узнав о бегстве сына, Петр Первый был в бешенстве, это восприни­малось как позор — сын убежал от отца-царя, самолюбие Петра было сильно ранено, а недовольство сыном дошло до крайней свирепости.

Он тут же потребовал от Австрии выдать сына. Но власти этой стра­ны отнеслись к Алексею гуманно, не захотели заковывать его в кандалы и отправлять к Петру, а предложили Петру решить семейные неурядицы мирно, путём переговоров. Алексей поехал ещё дальше — в Неаполь, и из этого города послал в Россию в Сенат письмо с объяснением сво­его поступка. Дипломаты Петра — Толстой и Румянцев, преследовали Алексея по всей Европе, чтобы передать лживые обещания Петра.

И в этот момент следует обратить внимание на важный момент — о чём подло лгут десятки книг и учебников — о предательстве Алексея; за границей Алексей не вёл никакой антигосударственной деятельно­сти, не организовывал никакого заговора: ни внутри России, ни за её пределами не сколачивал никаких иностранных блоков против России и не уговаривал европейских монархов идти войной на Россию или сме­щать с престола Петра ради своей власти — нет ни одного доказательст­ва, ни одного факта. Можно единственно зафиксировать, что Алексею не нравилось отношение Петра к своему народу, его внутренняя жесто­кая политика, и он свою критику высказывал в беседах с иностранцами. Но внутренней политикой Петра были недовольны примерно 99% росси­ян, почти все, кроме небольшой кучки приближенных. А всё, что писали и пишут современные авторы против Алексея, — это повтор, перепевы совершенно необоснованных обвинений самого Петра Первого.

После того, как Петр чуть не умер в 1715 году, отношение к «боль­ному пожилому льву» его «преданных» приближенных изменилось, и стали возможны события, которые до этого были немыслимы. Петр, несмотря на свою «любовь» к Марте-Екатерине и на свои болезни, ста­рался не забывать свой «постельный реестр», — это был некий план, ко­торый невозможно назвать «планом покорения сердец приглянувшихся красавиц на ближайшее время», а что-то пошлое произносить не хочет­ся. И Петру приглянулась фрейлина Екатерины — Мария Гамильтон, которая была выходцем из древнего шотландского рода. Как пишут многие авторы, больной многими венерическими заболеваниями Петр «распознал в юной красавице дарования, на которые невозможно было не воззреть с вожделением» — и стал утолять свои вожделения. Через несколько месяцев Петр по какой-то причине вдруг «разлюбил» Ма­рию, перестал обращать на неё внимание, скорее всего пошёл дальше по «постельному реестру». Марию тут же «подобрали» приближенные Петра, после Петра «иметь любовь» с бывшей фавориткой царя было весьма престижно.

Во время же длительного отсутствия Петра в 1716-1717 гг. в России усилился бардак и различные безобразия. Деньги разворовывались в чудовищных объемах, а царица Марта — Екатерина Первая, решив, что статус её крепче некуда: Петр её обожает, наследника всё-таки ро­дила, а основной конкурент от престола отказался и бросился в бега, — решила не мучить своё здоровое тело и позволить себе свободу в наслаж­дениях, тем более, что «любовь» Петра, в таком же понимании «любви» и Мартой, в связи с его болезнями стала слабеть.