Читать «Майн Рид: жил отважный капитан» онлайн - страница 106

«Лейтенант Майн Рид, о гибели которого недавно сообщалось, собирается жениться на сеньорите Гуаделупе Рохас, дочери сенатора и очень красивой девушке. Говорят, что она является одной из богатейших наследниц в долине Мехико».

Действительно ли Рид собирался жениться, или то были досужие разговоры, но слухи о матримониальных планах Рида достигли и его родины — родительской семьи. На расспросы родных и знакомых ни отец, ни мать ничего не могли сообщить любопытствующим, поскольку сами не имели от сына почти никаких известий. Мы уже упоминали о письме, посланном в Ирландию вскоре после ранения с сообщением, что он жив, хотя и серьезно ранен. Это было короткое послание — более обстоятельное письмо Рид написал и отправил 20 января 1848 года, вскоре после выписки из госпиталя. К сожалению, сохранилась только первая его часть — окончание письма было утрачено еще при жизни писателя. Но письмо это весьма интересно и проливает свет на взаимоотношения Рида с семьей, которые, как уже отмечалось, простыми не назовешь. Приведем сохранившийся фрагмент:

«Армия США, город Мехико.

20 января 1848 года.

Могу ли я надеяться на то, что Вы сможете простить меня за молчание, что длилось несколько лет? Когда я писал Вам последний раз, я принял решение, что не буду отвечать на письма до тех пор, пока не стану достоин продолжения переписки. С тех пор обстоятельства переменились. Они дали мне возможность занять достойное место среди солдат доблестной армии и доказать, — прежде всего самому себе, — что я не так Уж недостоин той благородной крови, что течет в моих жилах. О, как бьется мое сердце, готовое возобновить эти нежные узы — узы отцовской, братской, сыновней любви; те золотые звенья цепей сердечной привязанности, так давно и прискорбно разорванные!

Если я не ошибаюсь, мое последнее письмо было написано в Питсбурге. Тогда я был на пути с Запада и направлялся в города атлантического побережья. Вскоре я прибыл в Филадельфию — здесь мои отчаянные блуждания на время прервались. В этом городе я посвятил себя литературе и на протяжении двух или трех лет зарабатывал на жизнь — скромную, но достойную — своим пером. Мой талант, к несчастью для моего кошелька, оказался не того свойства: он был лишен продажности, столь характерной для тех дешевых сочинителей наших дней, что зарабатывают литературной проституцией. Моя любовь к высокой литературе принуждала меня к бедности и, увы, — к безвестности, хотя понимание этого меня утешает, как, впрочем, утешает и то, что люди, искушенные в искусстве, полагают мои способности не уступающими ни одному из писателей этого континента. Такой настрой поддерживал меня в Соединенных Штатах, и, счастлив сообщить, его разделяли люди умные и образованные. Может быть, когда-нибудь в будущем мнение это прорвется и засияет тем ярче, чем дольше оставалось незамеченным.

Но нет у меня ни времени, ни места для теорий. Факты доставят Вам большее удовольствие, мой дорогой отец и лучший друг. Мои писания, хотя в основном я публиковался анонимно, встречали неизменно теплый прием со стороны изданий. Немного золота, сунутого в ладонь редактора, сделало бы их вообще превосходными! За это время я обзавелся множеством друзей, но то были не те люди, которые смогли бы помочь мне выбраться из бедности.

В Соединенных Штатах нет Микен. И я не встретил никого, кто выковал бы мне золотые крылья, чтобы я мог воспарить на них к Парнасу. Тогда я часто посылал Вам газеты и журналы с моими публикациями, — в основном, я думаю, те, что печатались под псевдонимом «Бедный школяр». Но дошли ли они до Вас? Как я сказал, три или четыре года я, таким образом, занимался литературой и среди шарлатанства и знахарства нашего века опустился до уровня ежедневной журналистской поденщины. Я редактировал, писал корреспонденции, и, в конце концов, мне это занятие опротивело. Началась война с Мексикой. Я отшвырнул перо и взялся за саблю. Лейтенантом я вступил в полк нью-йоркских добровольцев и отплыл в Мексику».