Читать «Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде» онлайн

Вильгельм Шульц

ПОСЛЕДНЯЯ ПОДЛОДКА ФЮРЕРА. МИССИЯ В АНТАРКТИДЕ

…Wie oft in Meeres tiefsten Schlund stiirzt’ ich voll Sehnsucht mich hinab: doch ach! den Tod, ich fand ihn nicht! Da, wo der Schiffe furchtbar Grab, trieb mein Schiff ich zum Klippengrund: doch ach! mein Grab, es schloß sich nicht! Verhöhnend droht’ ich dem Piraten, im wilden Kampfe hofft’ ich Tod. «Hier» — rief ich — «zeige deine Taten! Von Schätzen voll ist Schiff und Boot!» Doch ach! des Meers barbar’scher Sohn schlägt bang das Kreuz und flieht davon… Nirgends ein Grab! Niemals der Tod! Dies der Verdammnis Schreckgebot.

Рихард Ваннер «Летучий Голландец»

Глава 1

ULTIMA TULE

Túque adeó, quem móx quae sínt habitúra deórum Cóncilia íncertúm est, urbísne invísere, Cáesar, Térrarúmque velís curam ét te máximus órbis Áuctorém frugúm tempéstatúmque poténtem Áccipiát, cingéns matérna témpora mýrto, Án deus ímmensí veniás maris ác tua náutae. Númina sóla colánt, tibi sérviat última Thúle… ………………………………………………… Dá facilém cursum átque audácibus ádnue cóeptis Ígnarósque viáe mecúm miserátus agréstis Íngredere ét votís jam núnc adsuésce vocári.

Вергилий, «Георгики», I’ 24–30’ 40–42(Лат.)

Летом в этих широтах исключительно голубое небо. Яркое и светлое. Лишь изредка его затягивают низкие плотные облака, но лазурь просвечивает даже через них, а потому они кажутся серо-голубыми. Облачность никогда не набегает постепенно, она обрушивается сразу, как будто на котел нахлобучивается гигантская крышка. Летом это пустяки, летом, когда здесь царит почти круглосуточный день и редко штормит, такие фокусы, можно сказать, даже развлекают. Лед начинает менять цвета, и можно поспорить, что столько оттенков голубого, зеленого и белого нет нигде в мире. Ледники спускаются прямо в море. Иногда сверкающая толща, подмытая водой, крошится и с грохотом обрушивается в темные волны. Это потрясающее зрелище, если смотреть издалека. Издалека безопасно. Огромная глыба поднимает белый фонтан и плывет, покачиваясь, как спущенный на воду корабль, величественно и неторопливо. Верхняя часть айсберга, как известно, в 4–6 раз меньше его подводной части. И никогда точно не знаешь, в 4 или в 6! Вот настоящая головная боль для моряков, и особенно для подводников на перископной глубине! Да и глубже — тоже. Морской лед — не лучше — уже при + 2 море начинает «парить» и на спокойной воде образуются прозрачные кристаллы. Они растут, соединяются друг с другом, образуя сгустки в виде каши изо льда и снега — снежуру. Море покрывается ковром, который в зависимости от освещения становится то серо-стального, то свинцового цвета, напоминая застывшую графитовую смазку, в которую какой-то шутник добавил мела и тщательно перемешал. Пока за бортом около нуля — снежура не опасна, но по здешним меркам «0» Цельсия — это невиданная «жара». При -10 пространства спокойной воды затягиваются тонкой корочкой льда. Замерзание не всегда происходит равномерно, из этой «смазки» получаются странные ледяные диски с загнутыми вверх краями. Когда дует ветер и море волнуется, эти «блины» сбиваются в кучи, образуя так называемый «рыхлый лед». Если продолжает холодать, а это происходит обязательно, рыхлый лед смерзается, льдины увеличиваются, образуя сплошной лед. Если ветер усиливается, сплошной лед ломается, образуя огромные ледовые поля. Ходить под такой коркой — тяжелейшее испытание. Зенитный перископ постоянно поднят, чтобы высматривать подходящие для всплытия полыньи. А их может не быть на десятки километров.