Читать «Восьмерка» онлайн - страница 10

Прошипев, состав закрыл двери и медленно тронулся.

Пацан поспешил вниз, словно опасаясь остаться наедине со всеми этими людьми.

Уже внизу он обернулся и увидел, как несколько человек тоже поползли вниз. У кого-то сорвалась тяжелая сумка и стремительно заскользила по траве – потом поймала кочку, и подпрыгнув, начала скакать во все стороны, ударяясь разными углами.

Из окна избы было заметно, как люди идут по завечеревшей улице.

Пацан выискивал глазами девочку, но никак не мог найти.

Зато все попадалась тетушка, которая с трудом волочила чемодан на колесиках, а тот залезал в лужу, и там колесики уже не крутились.

Тетушке помог один человек, второй, третий – а сумка все вредничала и норовила в грязь.

Кто-то поспешил к магазину, который, конечно же, был закрыт.

По нескольку человек останавливалось возле каждого дома. Больше всего у тех изб, что смотрелись строже, чище, больше. У Дудая встали многие, у Бандеры многие – и возле избы, где жил пацан, – тоже.

Стояли и смотрели в окна.

Пришедшие молчали – будто не были уверены, что селяне поймут их язык и вообще обладают речью.

– Москва пришла, собирай ужинать, мать, – засмеялся отец.

ВОСЬМЁРКА

Шорох позвонил в пять утра на домашний, говорил коротко, ненапуганно:

– Меня замесили трое в «Джоги», они до сих пор там, подъезжай, я наших обзвонил, скоро будут.

Обычно я сижу на диване тридцать секунд, прежде чем встать, – но тут сосчитал до трех и побежал к ванной. Зубы надо обязательно почистить, а то вдруг выбьют сегодня.

«Джоги» на другом конце нашего городка. Общественный транспорт в такое время возит только работяг – и то в обратную от ночного клуба сторону... если вызвать такси – оно тоже явится не раньше чем через двадцать минут... самый верный вариант – поймать тачку на дороге.

На том и порешил.

Джинсы, шершавая рубашка навыпуск, ботинки, куртка. Часы еще. Только браслет у них раскрывается, если сильно взмахнуть рукой. Минут через пятнадцать точно взмахну.

На улице холодно, седьмое марта, мерзость.

Ловя попутку, сильно жестикулировать нельзя, а то подумают, что пьяный, и не остановятся.

Нашел место между луж, поднял руку.

Работы в городе все равно нет никакой, калым был нужен многим, и тормознул самый первый. Второй тоже тормознул, но было поздно.

– Северный микрорайон, – сказал я водителю, заползая на задние сиденья.

Цену он не назвал, но у нас пятьдесят рублей – от края до края в любое время, так что не о чем торговаться.

Только тут я вспомнил, что денег у меня нет; мало того, их и дома не было.

Зарплату нам не платили уже три месяца, зато дважды выдавали паек консервами. Я ими до сих пор не наелся. Тушенка, пахучая, как лошадь, сайра, розовая и нежная настолько, что две банки за раз без проблем, консервированная гречневая каша с мясом – ледяная и белая, как будто ее привезли с Северного полюса. Если разогревать эту гречку – каша сразу становится черной, как будто ее сначала пережарили, а потом уже разложили по банкам, что до мяса – оно тает на глазах, и остается только жирная вода по краям сковородки. Чтоб все мясо не растаяло, приходится снимать сковороду с огня раньше времени – и глотаешь потом гречневые комки с одной стороны горячие, как огонь, а с другой – ледяные и хрусткие.