Читать «Тайна серебряного гусара» онлайн - страница 60

— А если это не он? — хрипло спросил Димка.

— Извинимся и уйдем.

— А если он?

Кирилл Леонидович не ответил. И Генка не отвечал.

— Вот пятьдесят вторая, — Димка указал на обшарпанную дверь.

Кирилл Леонидович как-то нервно вздохнул и нажал кнопку звонка.

За дверью была тишина. Но острый Генкин слух даже не услышал, а почувствовал, что кто-то прильнул к дверному глазку и теперь рассматривает их.

Быстрым движением Генка закрыл глазок ладонью, и Кирилл Леонидович еще раз настойчиво позвонил.

— Кто? — крикнул из-за двери мужской голос. — Что вам нужно?

— Откройте, Петр Романович, — очень вежливо попросил Кирилл Леонидович. — Мы по делу.

Замок щелкнул.

— По какому делу? — недоверчиво спросил мужчина, глянул на пришедших и сразу попытался захлопнуть дверь.

Но Димка такие штучки знал. Он выставил ногу и не дал двери закрыться.

Страх прошел. Теперь он действовал уверенно. Человек был тот самый. А к нему у Димки действительно накопились вопросы.

— Петр Романович, лучше поговорить с нами, чем с милицией, — втолковывал в это время хозяину Кирилл Леонидович.

— Я вас не знаю! — выкрикнул Преснов.

— Вы меня просто забыли, — улыбнулся Кирилл Леонидович. — Я — Кирилл. Помните Олю, Илюшку?

— Никого не помню!

— А серебряный гусар? — спросил Генка.

— Не знаю ничего!

— Может, это не вы влезли в мою квартиру? — громко и сердито спросил Димка. — Не вы украли гусара?

Преснов испуганно огляделся. Ему показалось, что крик этого мальчишки слышали все соседи.

— Чего орать? — сдался он. — Проходите, поговорим.

* * *

Письмо одиннадцатое

«Многоуважаемая София Львовна!

Пишет Вам Никита Шиляев, из вольноопределяющихся. Думаю, что могу назвать себя другом офицера Зайцева.

Николай погиб 18 октября. Наверное, Вам сообщили бы об этом и официально, бумагой из штаба армии или из полка, но на второй день после его гибели принесли на батарею Ваше письмо, и я решился написать о том, что видел и знаю.

Николай погиб героем. В эти дни мы стояли под Перемышлем, принимая на себя удар австрийских войск и давая время перегруппироваться 4-й и 9-й армиям, идущим на Варшаву. Полагаю, что о всех передвижениях наших войск Вы осведомлены из газет.

Бои были местного значения, нечастые, но очень жестокие. Мешали леса.

Наша батарея, как всегда, в тот день поддерживала атаку пехоты. Но так получилось, что пехоте пришлось отступить, а наши орудия тяжелы для быстрого отступления.

Мы остались в окружении и ждали подкрепления. Австрийцы поняли, что могут захватить несколько орудий, и усилили огонь.

В расчете Николая один за другим погибали солдаты. Я служу в другом расчете и не очень точно могу объяснить, что происходило в тот день у него, но когда рассеивался дым от выстрелов, я видел его офицерскую фуражку, сновавшую вокруг орудия. Он один подтаскивал снаряды, заряжал, наводил прицел, стрелял.

Командир нашего расчета хотел послать к нему на подмогу хотя бы одного солдата. Я вызвался идти.

Но когда я перебежками продвигался к нему, его орудие замолчало. Нашел я его уже мертвым.

Знаю, как тяжело читать эти строки. Поверьте, так же тяжело писать их.