Читать «Ячейка 402» онлайн - страница 67
Татьяна Дагович
«Словно осенние листья», – шепнула беззвучно. Шарван приоткрыл рот, но ничего не произнёс. Так и. Его лицо блестело от пота. Анна, ещё не до конца опомнившаяся, стирала пот ладонями. Ей хотелось, чтобы он ещё больше оказывался в ней, чтобы его пот всасывался в поры, сперма в слизистые, слова в мозг.
Но прошло пять минут, и остыло желание принадлежать ему всем существом, впустить до конца. Напротив – тянуло снова мыться, смыть физиологические выделения – прежде всего его, но и свои. Мысленно почти злорадствовала, что всё произошло в его кровати, а её постельное бельё оставалось свежим, насколько может быть свежим бельё в общежитии при дороге. И ей предстояло теперь сладко-сладко заснуть, затеряться в этих нетронутых подушках-одеялах.
– У тебя радостные глаза. Что ты задумала?
– Побег.
Анна сбежала на свою кровать. Каждый шаг, каждое движение тела было таким свободным и приятным, будто у тела был день рождения. Она подозревала, что сразу заснёт и увидит хорошие сны.
Шарван смотрел, как она смеётся во сне. Он снял очки, и Анна потеряла свою телесность: пропали выступавшие под одеялом плечо и бедро. Стала размазанным светлым пятном. Клеткой живой материи. Так легче смотреть. Такая она есть.
Ему не спалось. Он выходил в коридор, где случайно наступил на кошку, кошка завизжала, но Анна всё равно не проснулась. Смотрел в окно, на прожектор, на отъезжающий с парковки синий «Пежо». Ныли под потолком комары. Духота, но сплошное окно не открывалось. Впервые за время пути он вспомнил дом. Всё, что составляло его жизнь вне длинных командировок. И прогнал воспоминание, иначе ночь оказалась бы невыносимо нудной. Приготовился ждать до утра и терпеть. Ему было нужно, чтобы Анна проснулась, ему хотелось… Вдруг она прошептала: «Полночь. Сейчас придут лилипуты». Обрадовался – но нет, она спала. Нацепил очки – нет, не полночь – половина второго. Вышел из комнаты.
Решил, что завтра после секса обязательно скажет ей, что она похожа на его маму в молодости или на его сестру. Любе он никогда не сможет такого сказать, Люба знает, что он детдомовский.
В полтретьего он устал терпеть и наклонился над кроватью. Позвал по имени, но Анна не отозвалась. Потрепал по щеке. Приоткрыла щёлки глаз.
– Что?
– Ты спишь?
– Спала.
– Я хочу к тебе.
– Ложись.
Послушался. Лёг не рядом – она распласталась на всю кровать, а сверху. Анна закинула руку за его спину, и они невероятно быстро нашли друг друга под одеялом и снова задвигались, как плывёт рыба или как маятник, но уже не так жадно. Он не закрывал глаз, и из неопределённости её обнажившегося тела внезапно чётко выплывали: то ключица, то сосок, то ухо под прядью, и отпечатывались в памяти – нестираемо. Кровать не скрипела больше отчаянно – она колыхалась, словно лодка, и, хотя держались не так долго, как в первый раз, им показалось, что они занимались любовью всегда, всё время, отпущенное на существование Вселенной. А может, немного дольше, потому что каждый боялся кончить раньше другого.
