Читать «Говори! Ты это можешь» онлайн - страница 39

Теперь Саркис не просто смотрит в книгу, слушая мои пояснения и водя пальцем по картинке. Он видит такие подробности, которых я и сама порой не замечаю. Лиса на картинке сидит так, что ступня ее лапы обращена к зрителю. «Ладонь!» — говорит Саркис, уловив сходство ступни и ладони. «Шея нет!» — действительно, нет у Карабаса-Барабаса шеи, она скрыта под широкой бородой.

Берем альбом. На фотографии Гриша, он сидит за столом. «Молоко, хлеб сюда!» — ну как же, на столе пусто! А вот Фиона с книжкой. Саркис быстро листает страницы назад, точно такая же фотография, но — «Книжка нету!». Нет у Фионы книжки на этой фотографии! Он заметил это моментально.

Еще фото — мальчик сидит на бревне, рядом — папа, чьей головы не видать, она закрыта ветвями дерева. «Пила! Голова нет, пилить голова!» Кудрявый пудель стоит на задних лапках — «Овца!». Саркис научился обсуждать то, что видит. «Ромена нет. Плачет». — Это его комментарий к картинке, на которой грустный мальчик трет глаза.

Обнаружились необычайная эмоциональность мальчика, его душевная отзывчивость, скрытые до сих пор под, казалось бы, непроницаемой маской непонимания, которое делало его симпатичное личико неподвижным, позу — оцепенелой, а поведение — скованным. Дома он махал руками и пытался «рассказать» поразивший его сюжет всей семье, используя одно только слово «била»: в книжке, которую мы рассматривали с Саркисом на уроке, бабка с тряпкой в руке гналась за петухом — била несчастную птицу.

Затем появилась акула, она же «рыба», с ее чудовищной пастью — тоже впечатляющий рисунок. Каков же был восторг всех домашних, когда, глядя на вынутую из морозилки треску, Саркис с уверенностью, раскатывая гортанное «р», сказал: «Рыба». Через некоторое время, увидев на картинке дельфина, Саркис нырнул под стол и, порывшись в ящике с игрушками, извлек резиновую акулу. Приложив ее к рисунку, долго сравнивал дельфина с акулой — молча и сосредоточенно. Медведь, севший на теремок и раздавивший его, возмутил Саркиса до глубины души. Он лихорадочно листал книгу, желая поскорее добраться до этой иллюстрации, и сердитое «уйди!» (к которому через некоторое время он самостоятельно добавил «в лес!») стало словом, которое он безошибочно и по собственной инициативе — а не повторяя за мной — говорил в соответствующих ситуациях. Гирлянда лампочек на елке вспыхивает разноцветными огоньками. Показывая на свой глаз, Саркис говорит: «Мигает!»

Сейчас, когда я смотрю на Саркиса, мне не верится, что этот веселый, открытый, невероятно темпераментный мальчик — тот самый Саркис, который стоял в коридоре три года назад, оцепенело держась за мамину руку. Какая быстрая наблюдательность, какие душевные богатства таились под спудом! Саркис на удивление быстро учится читать, четко пишет печатными буквами, лучше всех рисует. Учится он очень охотно.

Больше всего я радуюсь именно за этого ребенка. Его удалось вытащить буквально «со дна морского». Крест, самый жирный из всех возможных, был поставлен на перспективах его интеллектуального развития, когда он пришел ко мне. Это был классический «необучаемый». Хуже, что называется, некуда. Вот свидетельство его матери.