Читать «Родина крылья дала» онлайн - страница 18
Владимир Васильевич Коваленок
Летели самолеты, их было много. Я не знал тогда тип этих машин. В оцепенении смотрел в небо и увидел, что группы самолетов образуют буквы. Буквы я уже знал: в небе летели три «С» и одно «Р».
— СССР, — прочитала бабушка.
Вот они над нами, летят по направлению к деревне. Я сорвался с места и побежал. Забыв обо всем на свете, я бежал, не упуская из вида самолеты, и кричал:
— Дяди летчики! Я хочу вам сказать, что здесь погибли ваши товарищи! Сядьте в нашей деревне! Бабушка вам расскажет все!..
Самолеты уже за деревней. Я вбежал в деревню в шлемофоне, плакал, кричал им вслед:
— Дяди летчики, у меня есть шапка летчицкая, возьмите меня, я тоже буду летчиком!..
С этого дня деревенская кличка Летчик приклеилась ко мне накрепко. Клички у нас иногда полностью заменяют имя и фамилию. Да, с малых лет мечтал я летать на самолете… Но вот в космическое пространство, на немыслимую высоту, взлетел небывалый аппарат! Что он собой представляет, как устроен, какая могучая сила подняла его в космос, кто создал его?
В тот осенний вечер пятьдесят седьмого года учитель астрономии Николай Прокофьевич Тихонович собрал всех учеников во дворе школы. Тогда по радио объявляли, где и когда будет пролетать спутник. Ночью он должен появиться над нами. Зачистью, а значит, и всем нам, повезло: небо было звездное, ночь темная.
Затаив дыхание, всматривались мы в звезды. Кто первый увидел спутник, сейчас не помню. Маленькая звездочка двигалась по звездному небу, а сердце отбивало удары: «Летит, летит, летит…»
Спутник скрылся. Все враз заговорили. Я и сам не заметил, как несколько раз громко сказал:
— Полетят… полетят… полетят…
Николай Прокофьевич спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Потом скажу…— ответил я.
Впоследствии Николай Прокофьевич, видимо, за давностью лет, допустит неточность, передавая этот разговор. Он скажет: «Ко мне подошел Володя Коваленок и спросил:
— Полетят ли когда-нибудь люди?
— Обязательно полетят, — ответил я ему».
На самом же деле было так, как я рассказываю. Но это нисколько не меняет сути дела.
До сих пор в памяти сохранилось напряжение от попытки осмыслить увиденное.
Домой из школы до развилки шел с Павлом Назаровым. Мечтательный, любознательный, с ним было всегда интересно. Роста он был невысокого. Я называл его про себя Наполеоном. Но ни разу не произнес этого вслух. А планы у Павла всегда были поистине наполеоновские.
— Володя, мы же с тобой министрами можем стать! Ведь учимся хорошо. Ты вон с медалью школу закончишь, хоть и пропускаешь много.
— Директор знает, почему пропускаю. Плохо дома. Мать болеет. Бабушка одна не справляется. Я через день хожу в колхоз на работу, может, хоть что-то заработаю…
Вот и развилка, пора расставаться.
— А зачем это спутник стал летать?— вдруг спросил Павел.— И как он сядет?
— Не знаю. Пока он один, но…
Я не стал распространяться дальше, боялся выдать сокровенную мысль, которая родилась, когда я смотрел на медленно плывущую звездочку: летать, летать там, где сейчас летает спутник.