Читать «Родина крылья дала» онлайн - страница 148

Съезд проходил интересно, деловито. Не слышно было громких и пустословных рапортов, заявлений и заверений. Рабочие обсуждали проблемы рабочего коллектива, делегаты сельских районов говорили о своем, учителя высказывали озабоченность ходом школьной реформы. Впервые выступления делегатов заранее не готовились, «не причесывались» в ЦК ЛКСМБ. Но какая была деловая обстановка! Комсомольцы поддерживали курс перестройки, отвергали бюрократический стиль руководства, заорганизованность и бумаготворчество. Не были оставлены в стороне недостатки в работе секретарей обкомов комсомола, секретарей ЦК ЛКСМБ. Здесь не было чужих дел, чужих недостатков и бед. Все было наше, общее. Впервые не было равнодушных среди сидевших в зале. По общему настроению и оживлению было видно, что молодежь республики восприняла перестройку как свою первостепенную задачу.

Я не задаюсь целью анализировать и оценивать весь ход съезда. Для меня было важным, что я оказался в гуще событий полумиллионного отряда молодежи, ощущал ее настроение. В этом я нахожу не только личное удовлетворение. Если быть откровенным, то скажу, что здесь я тоже учился жизни, набирался опыта работы с молодежью.

Во время перерыва в фойе Минского Дома офицеров, где проходил съезд, царило оживление, дискуссии продолжались. Ко мне подошли делегаты и неожиданно задали самый сложный для меня вопрос, на который я никак не могу ответить, хотя задавали его мне много раз:

— Как вы, Владимир Васильевич, известный летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, относитесь к славе?

Ребята ждали ответа, а я стоял и молчал. Молчал не потому, что нечего было сказать, — ответить формально или уйти от ответа всегда можно. Мне хотелось, чтобы ответ мой исходил из сердца и был воспринят сердцами моих собеседников. Понимание того, что наше общение должно хорошо запомниться каждому присутствующему, требовало кристальной честности. Мне хотелось сказать просто: «Друзья, я самый счастливый человек. Известность космонавта, слава дважды Героя Советского Союза обязывают меня быть честным, искренним во взаимоотношениях, справедливым, непримиримым к недостаткам…»

Не сказал этого, посчитал такой ответ казенным, нравоучительным.

Да, профессия космонавта в наше время очень и очень популярная. Человечество встретило полет Юрия Алексеевича Гагарина с невиданным чувством уважения, признательности и благодарности за победу над неизвестностью. Гагарин — первый! С его полетом многие фантастические предвидения сделались реальностью. Гагарин же, став известным, приобретя всемирную славу, остался тем Гагариным, каким воспитали его родители, школа, комсомол, партия. Славу и известность он воспринял с достоинством воспитанного человека. Мы можем только предполагать, что от известности ему было нелегко, так как вся его дальнейшая жизнь проходила под пристальным вниманием окружающих. Вспомним, что все — как Гагарин шел, как одевался, как говорил, улыбался — обсуждалось. Понимал это и космонавт номер один. Но он не стал уединяться, был постоянно на людях, в жизни был доступен детям и президентам. Даже больше — он был не просто доступен, но и с искренним чувством всегда сам шел на встречи с людьми, понимал их нужды, запросы, а многим и помогал. Вот в этой доступности, в сердечности и искренности взаимоотношений и был ответ Юрия Алексеевича Гагарина на отношение к славе и известности.