Читать «Ванька-ротный» онлайн - страница 91

Не понимаю я только одного, какую роль здесь на берегу выполняет батальон старшего лейтенанта? Зачем они пришли на берег Волги? Оборонять его или жарить мясо? Возможно, у них приказа на оборону берега нет. Мы! Я понимаю. Мы оторванный кусок от целой роты. Нас считают погибшими, а мы напротив живые.

Война, для меня [ещё] сплошные открытия и догадки. Именно сомнения одолевают нас, когда мы делаем первый шаг навстречу врагу!

Возможно, если бы мы лезли всё время вперёд, всегда и везде шли напролом, у нас не было бы на этот счёт никаких сомнений. Какие могут быть сомнения, если ты уже убит? Какие могут быть, например, сомнения у командира полка, если он от бомбёжки сидит за десяток километров. |Но неудача вершит нашей судьбой даже тогда, когда у тебя на этот счёт нет никаких сомнений.| Однако неудача [в начале войны] сопутствовала нам на первых порах.

Был уже поздний вечер. Край берега смотрелся плохо. Немцы подобрали своих раненых и трупы, они скатились под обрыв и ушли обратно на тот берег. Над бровкой обрыва ни малейшего движения.

Сибиряки облюбовали продолговатую высотку под соснами, а мы остались в открытом поле. Здесь были кем-то и когда-то отрыты небольшие, в две четверти глубиной, в виде узких полос, одинарные и двойные окопчики.

Когда совсем стемнело, я подозвал старшину и велел ему выставить охранение.

— Дежурить будут по двое. Передай солдатам на счёт курева. Объяви порядок смены караульных и сигналы на случай ночной тревоги. Немцы убрались к себе на ту сторону. Ночью они не воюют. Но на всякий случай ухо держите востро! Это пускай запомнят все!

Старшина всё проделал, а я, чтобы ещё раз убедиться, прошёл с ним по постам и проверил несение службы.

— Спать будем с тобой по очереди, — сказал я старшине.

— Я лягу сейчас, часа на три, пока тихо. Ты разбудишь меня. И я подежурю, а ты отдохнёшь!

— В случае тревоги разбудишь меня немедленно!

— Я лягу вон там. В одном окопе с солдатом Захаркиным. У него есть одеяло, вот мы одеялом и укроемся. Одеяло большое, нам хватит накрыться сверху и натянуть его на голову.

— Пойдём, проводи меня! Будешь знать, где я лежу.

Я велел подвинуться солдату, и старшина укрыл нас сверху колючим одеялом. Ночь была тихая, но довольно холодная.

Когда я проснулся, то сразу понял, что проспал слишком долго. Видно старшина не стал будить меня через три часа, как об этом мы договорились.

Пожалел видно и не стал беспокоить! — подумал я.

Может с сержантом сидели посменно, и решили вообще не будить меня.

Вылезать из-под одеяла не хотелось. Вдвоём надышали, было тепло. Для подстилки на дно окопа Захаркин с вечера нарубил лапника. Лежать в окопе было удобно и мягко. Сегодня я за все дни как следует выспался. Приятно потянуться, но нужно вставать!

Я высунул голову наружу из-под одеяла, вздохнул свежего воздуха и ещё раз потянулся. Кругом было светло.

Я быстро поднялся на локтях, опёрся на руки, сел на дне окопа и выглянул наружу. Окоп был неглубокий, сидя в нём можно было оглядеться по сторонам, поверхность земли была на уровне груди. Я посмотрел в сторону молодых сосёнок, где были позиции солдат батальона. Там было пусто. По краю дороги, где должны были сидеть мои солдаты, тоже ни одной живой души. Мы остались одни в этом окопчике, прикрытые с головой колючим одеялом.