Читать «Падение Трои» онлайн - страница 2

— Я думала, ты полюбил меня, потому что я женщина, которая читает Гомера.

— Частично. Вот мы и соединились. Но это еще и судьба, София. Такая же тяжкая и отчаянная, как жизнь.

Церемония состоялась в небольшой церкви Святого Георгия, позади Одос Эрму на маленькой площади. Свадебное угощение готовили слуги Хрисантисов. Они непрерывно обсуждали и сравнивали достоинства невесты и жениха. Девушки считали, что он слишком стар для Софии. Ей было двадцать пять, а герру Оберманну, должно быть, пятьдесят, нет, больше пятидесяти. Скоро он располнеет, станет носить очки с толстыми стеклами; к тому же он маленького роста, с большой круглой головой, похожей на пушечное ядро.

— Он слишком громко говорит, — заметила Мария Кармениу. — Его голос гудит по всему дому.

— На немецкий лад, — объяснил Никола Заннис. — Они сильные. Нетерпеливые.

В свою очередь высказались дворецкий и камердинер. София Хрисантис молода — некоторые даже называют ее красавицей, — но характер у нее отвратительный, как у ее матушки. Она сладка с ним, как мед Гиблы; но мужчины пророчили, что после брачной ночи это долго не продлится.

В чем все слуги были согласны, так это в том, что герр Оберманн, должно быть, заплатил за молодую жену большой выкуп. И были ему за это благодарны. В последние месяцы хозяева настолько сократили расходы, что их стало почти невозможно обманывать.

Брачный пир, разумеется, был обильным, со всеми полагающимися в таких случаях сладостями и деликатесами.

Оберманн выпил много вина и даже просил подать баварского пива, но пива не было.

Прежде чем кончилось застолье, он, вопреки всем правилам, поднялся и произнес речь. Он начал с того, что восславил красоту греческих женщин на примере мадам Хрисантис, сидящей во главе самого восхитительного стола со времен, когда Афродита пировала в окружении зефиров и нереид. Ее супруг, великий человек, гордость Национальной патриотической армии, полковник Хрисантис, который доблестно сражался с азиатами, заслуживает особых похвал; но самой высокой хвалы он заслуживает за то, что его мощные чресла породили прекраснейшую дочь.

— Не хотите ли вы поднять бокалы за юную даму, которую я имею честь называть фрау Оберманн? — Оберманн поднял бокал. — Она станет моим товарищем в полевой работе. Благодаря стараниям родителей она любит учиться. Она с раннего детства любит поэмы Гомера, и она выразила сердечное сочувствие моим целям. Когда я вернусь на равнину Трои, а я сделаю это очень скоро, со мной будет благословение, большее, чем Палладиум, защищавший этот древний город! — Он начал читать наизусть отрывок из Илиады, в котором богиня, совоокая Афина, вселяет храбрость и надежду в грудь силача Диомеда. Язык древних греков понимала одна София. Остальные слушали Оберманна в недоуменном молчании.

Когда застолье закончилось, Оберманн неистово плясал во дворе дома Хрисантисов. София стояла вместе с другими замужними женщинами, а он подпрыгивал и взбрасывал руки, имитируя пляски турецких крестьян, которые ему доводилось наблюдать в маленьких деревушках около Трои. Он начал ужасно потеть, казалось, его лысая голова плавится в лучах вечернего солнца. Как я буду любить человека, думала София, который так плохо танцует?