Читать «Павлина» онлайн - страница 28

Казанец. Колхозом управляешь, а в душе близкого человека разобраться не можешь!

Павлина. Больна она стала, душа твоя, темная.

Казанец. Ты в ей все форточки и прикрыла.

Павлина. В чем же ты меня обвиняешь?

Казанец. Я не прокурор. Я малограмотный человек.

Павлина. Ты очень даже грамотный, когда всякие напраслины на меня возводишь. Вместо того чтобы помогать мне, руки отбиваешь... Степан, Степан, не думала я...

Казанец. А ты считаешь — я думал? Через какие муки я к тебе пробился? Избиения перенес твои. На все пошел...

Павлина. На что пошел?

Казанец. Я не могу так жить и прозябать у тебя в рабстве. У меня есть гордость мужская...

Павлина. А человеческая?

Казанец. Не мешай, я говорю в данный момент еще как твой муж и законный супруг! Я не могу терпеть, когда ты со всякими приезжими по посадкам разъезжаешь! Не могу, когда ты с ими по вечерам всякие планы изучаешь! Из района позвонят — ты едешь! Из края вызовут — летишь! А я стой на комбайне, я нянчи Ванюшку?! А дома всякие книжки читаешь!

Павлина. Какие книжки?

Казанец. Не мешай! Я говорю! Може, я последний раз речи произношу перед тобой! Ты меня бросила перед собой на колени, а поднять меня с них не успела.

Павлина. Это ты-то на коленях? Дурень ты, дурень!

Казанец. Других у тебя слов уже давно нема! Не желаю! Не потерплю! (Задохнулся.)

Павлина. Ты что?

Казанец. Дыхание скопилось!

Павлина. Это злость в тебе скопилась!

Казанец. Не злость, а горе горькое.

Павлина. Какой же выход?

Казанец. Не задумывал!

Павлина. А може, ты мне последнее слово разрешишь произнести, поскольку я обвиняемая? Полагается...

Казанец. Ты обвиняемая?! Да я в тюрьме своих чувств, как заключенный, живу, похлебкой из твоих невниманиев питаюсь да своими слезами ее присаливаю...

Павлина. Ты меня на жалость не бери... Я не люблю, когда мужчин жалеть надо. Последнее дело для них...

Казанец. Ступил на эту стезю...

Павлина. Сойди с нее, она для тебя не подходит! Беспокойные мы с тобой, Степан, невероятно беспокойные. Ни себе, ни людям покою не даем! Може, я и виновата в чем перед тобой, могу повиниться! Но в одном не виновата. В любви, в верности моей к тебе! Не скосила я и краешек глаза на кого другого, не подумала ни о ком другом. Да разве могу я? Ты подумай! Разве могу я забыть объятья твои, ночи бессонные... Не боюсь говорить. Когда я на тебя спящего любуюсь, на руки твои, на чуб твой, что на подушке лежит! Да кем же мне надо быть, чтоб искрой какой о другом подумать? Мы же с тобой, как две половинки, сошлись, в кузнечном горне соединенные!

Казанец. Павушка!

Павлина. Молчи! И я говорю на данный момент как еще законная жена твоя! Но мы, Степа, на земле живем и по земле той ходим! По богатой земле нашей, с ее утренними росами, с вечерними закатами, с зарницами, что над посадками да над хлебом нашим золотым блещут. Я гордая, Степа, я не гордячка, но гордая! И я уже не могу жить иначе! И если ты мне скажешь: уйди с председателей — не уйду! Не имею права! Я гордая тем, что в Кремль московский казачка кубанская, баба простая, как равная со всеми вхожу! Не уйду, не имею права!