Читать «Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья» онлайн - страница 5

Одна из фотографий Адольфа Гитлера, по которой проводилась идентификация его трупа

Действительно, проблемы со здоровьем у руководителя Третьего рейха в середине Второй мировой войны были очень серьезными. Вот что, например, написал в своих мемуарах генерал-полковник Гейнц Гудериан:

«Когда я увидел Гитлера после катастрофы под Сталинградом (я не встречался с ним 14 месяцев), я заметил, что он сильно изменился. Левая рука тряслась, сам он сгорбился, глаза навыкате смотрели застывшим, потухшим взглядом; щеки были покрыты красными пятнами. Он стал еще более раздражительным, терял в гневе равновесие, не отдавал себе никакого отчета в том, что он говорил и какие решения принимал. Окружавшие его люди привыкли к выходкам Гитлера, со стороны же признаки его все большего заболевания становились все более очевидными».

С весны 1943 года документы для него начали печатать на специальных «фюрерских» машинках с увеличенными втрое буквами, а по маршрутам его прогулок через каждые 20–30 метров расставили скамеечки для отдыха.

«В августе он часто жалуется на головные боли, в сентябре заболевает желтухой, мучается зубами. В середине сентября с ним случился сердечный припадок, а в октябре понадобилась операция на голосовых связках, — пишет немецкий историк Альберт Цоллер. — Он лежит часами в глубокой апатии, занятый одной мыслью — шоколад и пирожные. Его страсть к сладкому приняла болезненный характер: он съедает до трех тарелок пирожных в день».

А с весны 1944 года фюрер живет за счет таблеток, содержащих стрихнин, уколов глюкозы, витаминов, гормональных препаратов и кислородных вливаний. Снова обратимся к воспоминаниям Гейнца Гудериана:

«После покушения, совершенного на него 20 июля 1944 г., у Гитлера подергивалась не только левая рука, но и вся левая половина туловища. Когда он сидел, то левую руку придерживал правой, правую ногу клал на левую, чтобы сделать менее заметным их нервное подергивание. Его походка стала вялой, сутулой, движения — очень медленными. Когда он садился, требовал, чтобы ему подставляли стул…»

Действительно, к 1944 году его руки дрожали, при ходьбе он тянул ногу, а мундир, за которым фюрер еще недавно так тщательно следил, был весь в пятнах. Как утверждает министр военной промышленности Третьего рейха Альберт Шпеер, он даже не мог донести еду до рта, так дрожали его руки. Генерал пехоты Дитрих фон Хольтиц, назначенный командующим немецкими войсками в районе Большого Парижа после покушения 20 июля 1944 года, свидетельствовал:

«Меня потряс его вид, но более всего — голос. Гитлер не говорил — он почти шептал».

К апрелю 1945 года состояние Адольфа Гитлера ухудшилось еще больше. Профессор Эрнст-Гюнтер Шенк, впервые осматривавший его 30 апреля 1945 года, был потрясен:

«Я, конечно, знал, что это Адольф Гитлер. Но личность, упакованная во влажную, испачканную едой одежду, была другим человеком. В 56 лет фюрер был частично парализованный, физически разрушенный человек со сморщенным лицом, похожим на серо-желтую маску».