Читать «Семиклассницы» онлайн - страница 3
Мария Павловна Прилежаева
Наташа не умерла. Ее привезли в Москву, Михаил Иванович Калинин дал ей орден и сказал: «Смотрите все, какая необыкновенная героиня». А Наташа ответила: «Служу Советскому Союзу!» — и отдала пионерский салют…
Тут Наташа — не героиня, а обыкновенная — вздохнула, потому что, прославившись, не знала, что «придумывать» дальше.
Растроганная и удовлетворенная, она посидела на пеньке, перебирая сухие листья, и вернулась в поле. В поле горел костер. Ребята ели испеченную на углях картошку. Громче всех шумела Тася Добросклонова.
— Ага! — закричала она, увидев Наташу. — Прогуляла самое главное. Ребята! Прогульщикам ничего не говорить. И не давать картошки.
— Не нужна мне ваша картошка! — ответила Наташа. — Секретчики!
Но она догадалась: в интернате что-то произошло.
Феня тащила полное ведро, и ее порыжевшие волосы прилипли ко лбу, губы опустились от усталости или обиды.
«Неужели ее наши, интернатские, обидели?» — встревожилась Наташа.
— Почему ты невеселая? — спросила она.
Феня поставила ведро в борозду и, рукавом поправляя на лбу волосы, сказала:
— Последний день, и то ушла. А еще подругами считались!
— Как последний? — удивилась Наташа.
— А то не знаешь?
— Честное слово, не знаю!
— Завтра уезжаете. Все знают, ты одна не знаешь. Маленькая.
Наташа молчала.
— Вещи-то собрала? — озабоченно спросила Феня.
— Собрала. Мы заранее все собрали.
— Ну пойдем. Провожу до дому. Чего нето у мамки тебе на дорогу выпрошу.
Они пошли перепаханным полем. Солнце опускалось. Шумными стаями летали над деревней вороны. У околицы стояли скирды обмолоченной соломы. Возле плетня тонкая рябина пламенела гроздьями ягод.
Наташа поняла, что ей жаль Нечаевку.
А Феня деловито говорила:
— Письма мне шли. Книжку, какую ненужную, тоже пришли. А про школу опиши все, как есть. Не знаю, как я теперь буду. Ленька в каждом письме наказывал, чтобы семилетку доучилась. Сама знаю. Все лето от Леньки ни слуху, ни духу, забота мне с мамкой. Девчата когда кликнут песни петь, а мне не до песен. И что это жизнь у меня невесёлая какая!
— Подожди, еще вернется брат, — сказала Наташа.
Феня с сомнением качнула головой и продолжала рассказывать:
— Как мне семилетку-то не кончить? Совестно. На деревне говорят — Ленька Михеев в офицерах. Эх, и досада, что ты уезжаешь. Алгебра мне плохо дается. Географию, историю — это я понимаю, а как за задачник сяду, ну клонит ко сну.
— Меня тоже от задачек ко сну клонит, — охотно согласилась Наташа.
— Ох, и ловка ж ты врать, Наташка! — с восхищением воскликнула Феня, но тут же снова опечалилась: — А жалко мне тебя!
— А мне, думаешь, тебя не жалко? — ответила Наташа, раскаиваясь в том, что недавно сердилась на Феню.
Они остановились у плетня, густо заросшего потемневшей от утренних заморозков крапивой.
Сизые дымки потянулись над соломенными крышами, коровы с мычаньем расходились по дворам.
— Обещаем непременно свидеться, — сказала Феня.
— Свидеться что, — возразила Наташа. — Что-нибудь поважнее надо обещать.
— Ну, обещаем до гроба помнить.
— Ладно. Честное пионерское, не забуду. И ты скажи.