Читать «Перед вахтой» онлайн - страница 30

— Нет, — покачал он головой. — Ты не весь нараспашку. В тебе какой-то змей укрывается. Скажи, почему при таком интересе к музыке ты выбрал себе столь немузыкальную карьеру? Шел бы в искусствоведы.

Костя блаженно зажмурился:

— Отличная профессия. Мечта души.

— В чем же дело?

— Дело в том, Антоша, — мягко сказал Костя Будилов, — что я не ставлю себя в центр мироздания и не считаю свои вкусы и склонности эдаким билетиком на станцию «Легкая жизнь». Будь сейчас в мире тишь да благодать и вообще коммунизм, конечно, я стал бы искусствоведом. А ведь ты посмотри, как живем. С одной стороны — враги, с другой — подлецы, с третьей — ротозеи, с четвертой — сумасшедшие. жутко подумать!.. И когда она по вине первых, вторых или четвертых грянет — а она грянет, — тогда России понадобится кадровый военный. Военный высшего класса, академически образованный. А не наспех переученный из эстета офицер запаса. Уразумел мою позицию, святой Антоний?

— Так как же, по-твоему, выходит? — проговорил Антон. — Всем, значит, под ружье? Как в древней Спарте?

— Для высокоталантливых музыкантов можно сделать исключение, — улыбнулся Костя Будилов. — Ну-ну, ничего не надо доводить до крайности. Крайность одного — это уже другое. Надо, чтобы каждый человек исполнил свой долг так, как он его понимает. Может, она и не грянет… Говорят, некий астероид скоро приблизится к Земле на опасную дистанцию. Хорошо бы упал где-нибудь в пустыне Гоби или Шамо. Отвлек внимание человечества от грызни меж собой… Костя вздохнул и снова бережно раскрыл свою книгу.

В клубе Антон наткнулся на мрачного Григория. Тот сказал, подав руку:

— И ты, брат? Ну, я разгильдяй, мне сам бог велел без берега догорать, а тебя и при твоем совершенстве не уволили?

— Сам не хотел, — сказал Антон.

Григорий смотрел на него долго и пристально. Потрогал лоб.

— Ты не перетренировался? Знаешь, говорят, что при усиленном упражнении одного органа какой-нибудь другой начинает чахнуть и в конце концов вовсе атрофируется.

— Думаю, у меня все в норме, — сказал Антон.

Григорий отнял руку от его лба.

— В здоровом теле здоровый дух — великое благо, говорили древние. В чем же дело?

— Шерше ля фам… — насильственно улыбнулся Антон и вдруг, сам того от себя не ожидая, рассказал Григорию всю историю с Леночкой.

Давно уже шел концерт, в фойе, кроме них, никого не было, и Гришка покуривал в кулак, слушая печальную повесть. Дослушав, чем кончается, он высказался:

— Я бы с моим характером раскрасил ему вывеску. Конечно, это ничего не изменило бы, но высокое нравственное удовлетворение я бы получил. А может быть, прав ты. Так и должен терять мужчина. Без слез и эксцессов, без мольбы и угроз. Гордо уйти: «не хочешь — не надо». А вообще на эту вещь рецепта быть не может, и каждый решает эту проблему в духе релятивистского субъективизма. Впрочем, я так и не понял, что было в этой деве, кроме внешнего обаяния.

— Наверное, что-то было, — сказал Антон. — Я не исследовал.

— Вопрос «за что любишь», конечно, выражает только глупость и невежество спрашивающего.

— Это верно, — горько молвил Антон. — В душе дырка, и из нее дует что-то леденящее. Я понимаю тех, кто стрелялся от несчастной любви.