Читать «Перед вахтой» онлайн - страница 159

— Не надо, — хмуро сказал Антон. — Еще скончаются от зависти.

— Он уже надул губы, — ухмыльнулся Аркашка Кудыля. — И это вместо сказать спасибо за морскую науку.

— Нет, я ничего, — сказал Антон. — Спасибо, что уступил место на мостике.

— Всем расскажу, что это будет большой моряк! — Аркашка поднял указательный палец. — Моряк с крупной буквы, напечатанной красной краской, наша гордость и золотой фонд. Ах как мне хочется знать его размер подметки.

— Сорок третий, — ответил Антон на странный вопрос. — А размер головного убора не требуется?

Аркашка Кудыля исчез, и целый вечер его не слышно было ни на катере, ни на пирсах, ни в клубе плавбазы.

Наутро Антон получил у лейтенанта аттестацию, собрал книжки уложил в мешок нехитрые вещички рядового моряка, попрощался с командой «16-го» и направился было на пирс к месту сбора курсантской команды. Тут появился Аркашка Кудыля с подсиненными подглазьями и вручил Антону пару лаптей, сплетенных из капронового троса.

Вот это в самом деле «сумашечий талант»! — искренне изумился Антон на безупречную работу. Обворожительные лапотки переливались под солнцем перламутровыми тонами. — Мне совестно брать такую музейную штуку.

— Ты интересный чудак, — ответил польщенный Аркашка. — А мне не совестно, что ты на три недели предоставил мне отпуск при части?

Они обнялись и похлопали друг друга по выносливым флотским спинам.

Сойдя на деревянный пирс, Антон оглянулся. «16-и» выглядел отлично, и уловимая только чувством любовная ухоженность сразу выделяла его среди других катеров.

16

Ленинград показался жарким и зеленым, усыпанным цветами южным городом. Но из-под зелени, цветочков, людской суеты и свободомысленных голых коленок проглядывало внутреннее перво-основное сходство со скалистыми берегами Баренцева моря. Отчетливые каменные громады высились над прихотями сезона и моды с величественным равнодушием, зная, что все это баловство облетит, подобно лепесткам, а они останутся навеки.

Антон решил, что может позвонить из вежливости, просто как знакомый. Трубку не брали. Стало тревожно на душе.

Рассчитавшись с баталером, получив отпускной билет, надраившись до невыносимого глазам сияния и пришив на рукав форменки три угла, он побежал к ее дому. Дверь не открыли. В квартире никого не было. Стало непонятно, что теперь делать, куда податься, как жить.

Маленькие заботы бытия помогли ему собраться в целое. Полуботиночки уже перешли в последнюю категорию сохранности, браслет часов сломался, недоставало всяких мелочей мужской экипировки, да и подарок отцу хотелось привезти поинтереснее — а ничего интересного на курсантские отпускные не укупишь.

Он поехал на Владимирский проспект в Управление по охране авторских прав, и там Раиса Владимировна, улыбаясь ему, как потерянному и вновь обретенному родному брату, сказала:

— Опять приходят деньги на фамилию Охотин, а сам Охотин не приходит. Обычно бывает наоборот.

Гонорар за «Голливудскую трагедию» и поступления от концертов составили триста с лишним рублей.