Читать «Реестр убийцы» онлайн - страница 161

— Это у мужа такие игрушки, — объясняет Мэдлиз. — Плазма или нет, я не знаю, но у него все большое и дорогое.

— Да, смотреть футбол, должно быть, одно удовольствие. Будь у меня такой, я бы, наверное, целыми днями перед ним сидел и ни черта бы не делал.

Похоже, именно этим она и занимается. Сидит целыми днями перед телевизором. Как зомби.

— Вы что больше любите? — спрашивает Марино.

— Детективные сериалы. Потому что почти всегда угадываю, кто злодей. Только вот теперь, после случившегося… не знаю… Вся эта жестокость…

— Ну, раз уж вы смотрите детективы, то и о судебной экспертизе наверняка знаете немало.

— Год назад пришлось побывать присяжным заседателем, так я об экспертизе больше судьи знала. Конечно, это не аргумент — такой уж судья попался, но кое-что действительно знаю.

— Про восстановление изображения слышали?

— Слышала.

— Речь идет о фотографиях, видеопленках, цифровых записях, которые были стерты.

— Хотите чаю со льдом? Могу сделать.

— Не сейчас.

— Эшли вроде бы собирался в «Джимми Денгейт» заглянуть. У них жареный цыпленок вкусный бывает, не пробовали? Эшли вот-вот вернется, и вы, если хотите…

— Я вам скажу, чего хочу, — обрывает ее Марино. — Чтобы вы не уходили от темы. Так вот, полностью стереть цифровое изображение с диска, карты памяти или чего там еще практически невозможно. Можете его хоть целый день удалять, а мы все равно восстановим.

Это не совсем так, но по понятиям Марино соврать грехом не считается.

Мэдлиз съеживается, как загнанная в угол мышка.

— Понимаете, к чему я клоню?

Марино уже знает, что подцепил ее на крючок и может делать с ней все, что хочет, но ему это нравится, и он не вполне уверен, к чему сам же и клонит.

Когда Скарпетта позвонила и сказала, что у Теркингтона есть подозрения насчет искренности мистера Дули — уж слишком часто он повторял, что уничтожил все записи, — Марино тут же пообещал довести дело до конца. Больше всего на свете ему хочется угодить Скарпетте, показать, что он еще чего-то стоит. И конечно, ее звонок стал для него настоящим шоком.

— Зачем вы меня спрашиваете? — жалобно пищит Мэдлиз и пускает слезу. — Все, что знала, я уже рассказала, а больше ничего не знаю.

Взгляд ее постоянно уходит куда-то за спину Марино, к двери, ведущей в заднюю часть ее скромного желтого домика. Желтые обои, желтый ковер. Столько желтого Марино видит впервые. Впечатление такое, будто дизайнер интерьера помочился на стены, пол и все прочее.

— Я упомянул о восстановлении изображений только потому, что ваш муж стер все сделанные на берегу записи. По крайней мере так он заявил следователю. — Ее слезы Марино не трогают.

— Там и не было ничего особенного. Просто я постояла перед домом. Больше он ничего и не стирал. Я думала, что попрошу разрешения на съемку, но, конечно, не получила. Хотя и пыталась. А без разрешения я бы сниматься не стала — я же не какая-нибудь, знаю, что прилично, а что нет.

— Мне на ваши представления о приличиях начхать. Меня интересует, что вы скрываете. — Он подается вперед. — И я знаю, черт возьми, что вы со мной не откровенны. Откуда знаю? Так говорит наука.