Читать «Порожденье тьмы ночной» онлайн - страница 29

Итак, эта публика шла наносить мне визит, бормоча: «Один, два, три, четыре…»

И хотя поднимались они так медленно, четвертый участник делегации отстал совсем далёко от них.

Четвертой была женщина. Но я видел лишь ее бледные пальцы без колец.

Первой шла рука Джоунза. Вот она сверкала кольцами, что рука византийского принца. Перечень ювелирных изделий на этой длани показал бы два обручальных кольца, кольцо с сапфиром, преподнесенное в 1940 году вспомогательным филиалом матерей Ассоциации воинственных неевреев имени Поля Ревера; бриллиантовую свастику, выложенную на ониксе, подаренную в 1939 году бароном Манфредом Фрейхером фон Киллингером, тогдашним германским генеральным консулом в Сан-Франциско; и американского орла, вырезанного в яшме и выложенного серебром — изделие японской работы, подношение от Роберта Стерлинга Уилсона.

Уилсон был «Черным Фюрером Гарлема», цветным, который был в 1942 году осужден к тюремному заключению как японский шпион.

Украшенная кольцами длань Джоунза оторвалась от поручня перил. Сбежав вниз по лестнице, Джоунз сказал что-то женщине — слов я не разобрал — и быстро взлетел обратно по ступенькам. Просто огурчик — в свои-то семьдесят.

Поднявшись на площадку и оказавшись лицом к лицу со мной, улыбнулся, показывая мне белоснежные зубы, ухоженные эликсиром «Джингива-Тру».

— Кэмпбелл? — спросил он у меня, лишь чуточку запыхавшись.

— Да, — ответил я.

— Я — доктор Джоунз. И я приготовил вам сюрприз.

— Я уже видел вашу газету, — сообщил ему я.

— Да нет, я не о газете. Кое-что получше.

Теперь на площадку вползли отец Кили и вице-бундесфюрер Крапптауэр, задыхаясь и прерывистым шепотом считая до двадцати.

— Получше? — переспросил я, готовясь выдать ему так, чтобы он раз и навсегда даже думать забыл обо мне, как об одном из своих.

— Женщина, которую я привел… — начал Джоунз.

— При чем тут женщина?

— …ваша жена, — закончил он фразу.

— Я связался с ней, — сказал Джоунз, — и она умолила меня не говорить вам ничего. Она настаивала, чтобы все именно так и было, как снег на голову.

— Чтобы увидеть самой, есть ли еще место для меня в твоей жизни, — сказала Хельга. — А если нет, я просто попрощаюсь снова, уйду и больше никогда не потревожу тебя.

15: МАШИНА ВРЕМЕНИ…

Если бледные пальцы без колец, сжавшие поручень перил, принадлежали моей Хельге, то это были пальцы сорокапятилетней женщины. Женщины средних лет, шестнадцать лет пробывшей в русском плену. Если это были пальцы моей Хельги.

Невероятно — как моя Хельга сохранила красоту и обаяние.

Ведь если Хельга пережила штурм русскими Крыма, избежала смерти от всех этих ползающих, бомбящих, гремящих, воющих, летающих игрушек войны, убивающих быстро, ее неизбежно поджидал иной смертельный рок, убивающий медленно, словно проказа. Мне и догадываться о нем нужды не было. Общеизвестно, что неизбежно случалось с женщинами, взятыми в плен на русском фронте — всего лишь эпизод в мрачном повседневном бытии любой исключительно современной, исключительно научной, исключительно асексуальной нации, ведущей исключительно современную войну.