Читать «Проект «Специстория» Цикл передач «Реформы Гайдара» в черырёх частях» онлайн - страница 24

* * *

НОВООГАРЕВСКИЙ ПРОЦЕСС

Кургинян: Если говорить о Новоогаревском процессе, то, может быть, было бы интересным затронуть наряду с другими его аспектами аспект исторический. Перед тем, как перейти к нему, надо сказать, что это был самый опасный из всех, которые происходили в этот период. В ходе этого процесса борьба Горбачева с Ельциным, наконец, приобрела такую форму (вот это я знаю точно), что было принято решение, что надо выбивать из-под Ельцина стул с помощью введения в статус союзных республик Татарстана, Башкирии и всех автономных республик Российской Федерации, и дальше придания конфедеративного статуса. Тогда, мол, Российская Федерация тоже ослабнет, Ельцин испугается и с ним можно будет строить другой баланс отношений. Иначе говоря, в Новоогаревском процессе в распыл могло быть пущено всё, не было бы даже Российской Федерации в её усеченном виде. И не факт, что часть ГКЧП, Крючков и другие, не понимали, чем чревато дальнейшее развитие Новоогаревского процесса, что оно ещё опаснее, чем ельцинский процесс. Ельцин освободится от республик, но схватится зубами и руками за власть в Российской Федерации и никому её не отдаст. И это пространство каким-то образом сохранится как плацдарм для будущего восстановления. А если дать Горбачеву доделать дело, то страна будет пущена в распыл полностью, раз и навсегда и необратимо. Поэтому новоогаревский процесс опаснее всего, но он не нов. Это не то, что люди вдруг задумались о том, как бы им это так всё в распыл пустить. Исторически это началось достаточно давно и, хотя у меня нет окончательных доказательств собственной правоты, тех утверждений, которые я дальше буду делать, но у меня есть серьезные доказательства того, что уж как минимум подобного рода утверждения можно рассматривать в качестве хорошо фундированных гипотез. Так вот, гипотеза такого рода состоит в том, что после Сталина никому из крупных политических, партийных, хозяйственных, элитных, военных, спецслужбистских игроков, членов Политбюро и т.д. Советский Союз не был нужен вообще. И вся эта мировая коммунистическая система тоже. Возможно, было нужно что-то другое и вопрос о борьбе других моделей, альтернативных Советскому Союзу в том виде, в котором его создал Сталин, начался ещё при жизни Сталина и очень сильно развернулся после его смерти. При жизни Сталина в первом приближении были два полюса этой игры. Ленинградцы, которые требовали создания отдельной партии, как для всех союзных республик, большего хозяйственного обособления. Ничего особенного они тогда не требовали, естественно. Это были первые шаги подготовки к тому, что в дальнейшем называют «Россией без чурок». Т.е. РСФСР или Россия убирает все субстраты, которые её беспокоят, потому что приходится делить власть, под них приходится ориентировать свою идеологию и т.д. и т.п. Этот замысел родился очень давно, и он был реакцией даже не на Сталина. Сталин держал баланс между русскими и кавказско-среднеазиатскими, нерусскими группами. В основном это был протест против Берии, который уже начал переигрывать сталинскую игру в свою сторону. Берия это видел примерно так. Примерно, потому что это можно описывать довольно долго. Он считал, что в союзных республиках должны быть национальные языки, национальные первые секретари, и вообще они должны входить на неких конфедеративных началах в общее государство. При этом в Москве все должны существовать на равных правах. Соответственно, нац. кадры должны получить полные опорные базы в союзных республиках и паритет в Москве. А сочетание паритета в Москве с полной опорной базой в союзных республиках означало, что они получают огромное преимущество. И было совершенно не ясно, как они воспользуются этим преимуществом. Это был план Берии. План же его противников состоял в основном в том, чтобы отделить этих чурок, среднеазиатских, кавказских, заодно и каких-нибудь других, остаться на меньшей территории и на ней получить всю власть. Это был потаённый русский план. Сталин играл с этими двумя группами. Он же не зря спас Буденного, когда Семен Михайлович, к дому которого приближались бериевские работники, пытался отстреливаться из пулемета, как гласит предание. Сумел дозвониться до Иосифа Виссарионовича. Когда в таких случаях Иосиф Виссарионович не хотел, то до него не дозванивались. Сталин понимал, что Семен Михайлович – человек порывистый, что у него не залежится. И что если он только даст ему сигнал, то он Берию на куски изрубит, изжарит и съест. Шучу, естественно. Формировались группы параллельно, рядом с ним. Вот тот же Патоличев и так далее, они подгребали к этой группе. Это было такое большое пространство соответствующих групп, которое, между прочим, тянется и тянется, следы которого можно увидеть сегодня в элитной массовке, борьбе в постсоветской России. Бериевская группа, очень ослабленная после того, как Лаврентий Палыч с ближайшими сподвижниками печально закончили свою политическую карьеру, но, тем не менее, оставалась. И естественно, была достаточно сильно разветвлена. Те же самые Гвишиани и другие – это же явные следы той группы. И там было ещё много людей, которые по взглядам своим вполне двигались в ту сторону. И в принципе не факт, что не в эту же сторону двигался и Юрий Владимирович Андропов. Хотя вопрос, в какую сторону двигался Юрий Владимирович, настолько сложен, что может стать предметом отдельного многотомного исследования. Итак, эти две модели боролись и наступило время, когда каждая из этих моделей в перестроечный период потребовала своего оформления. Русская, уменьшительная группа, которая всё время хотела, чтобы эти республики убрались куда подальше и дали жить спокойно, сначала пыталась делать ставку на Николая Ивановича Рыжкова, но он был и более просоветски настроен. И в какой-то момент обозначил отсутствие у него предельных претензий. Или то, что он отступает перед некими препятствиями, которыми могла быть и болезнь, но и что-то другое тоже, определенный уровень политических рисков. Никто этого не знает до конца, как сплелись эти политические риски и болезнь, но дальше на Рыжкова точно было ставить нельзя. А хотелось ставить на какого-то своего. Это ещё была борьба двух военно-промышленных комплексов. Один из этих военно-промышленных комплексов никогда ничего не проигрывал ни американцам, ни европейцам, – и поэтому жил плохо. Так была построена советская жизнь. Называлось это на их языке: «звезду на грудь, «Волгу» под зад и дачку в зубы». И всё! Это было всё, что касалось производства танков, ракет, судов – всего, что не требовало тонкой электроники. Другая же группа, которая эту электронную гонку всё время проигрывала, каталась как сыр в масле, потому что именно её вывозили закрытыми каналами за рубеж. А что такое вывезти такую группу закрытыми каналами за рубеж? Это надо понимать! Выводят-то зачем? Там украсть технику и привести сюда. Это значит заплатить своей агентуре. Сколько ей надо заплатить? Сколько она назовет. А как произойдет дележ между агентурой и особо порывистыми членами сообщества, которые уже готовы работать на этой рискованной зоне? Да как угодно! У тебя есть агент Билл. «Билл, сколько тебе надо, чтобы унести эту деталь за 100 долларов?» «А я хочу миллион!» «Миллион много, 500 тысяч». «Хорошо, 500 тысяч». «Но только ты мне назад отдай 250 тысяч». «Хорошо, отдам». Вы всегда должны помнить о том, как начиналась история начального накопления, как накапливались эти первые капиталы. Где существовали точки, в которых советская жизнь уже перестала устраивать, которые очевидным образом находились в кольце той, западной природы. Когда два мира взаимодействуют друг с другом и эти два мира построены на разных основаниях, то всегда есть интерфейс между ними. И в этом интерфейсе и заводятся все черти, потому что два разных мира не состыковать напрямую. Значит, тебе нужна серая зона. В серой зоне все черти и водятся. Борьба происходила между Свердловском, который называли Танкоградом и всей Москвой и Ленинградом, которые занимались высокими военными технологиями. Эта борьба тоже олицетворяла смену руководителей. Сначала оперлись на Рыжкова, директора Уралмаша, потом на Ельцина. Дела Фильшина, которые очень часто обсуждают, сейчас может и не часто, но они у меня в памяти. Они в чем заключаются? Наконец, эта группа, которая честно работала на СССР, поняла, что вторая группа хочет приватизировать страну, со всеми её зарубежными закладками, которые будут фигурировать как западные деньги. А она остается ни при чем со своей «дачкой в зубы, «Волгой» и пинком под зад». Что она сделала? Она быстро реализовала всё сырье, накопленное на складах. Так образовался «спортинвентарь», который завалил Запад в гигантских количествах. Делались супертитановые гантели, штанги из высочайших сплавов, которые потом переплавлялись и составляли гигантские партии металла. Применялись и другие методы. Так образовались деньги, которые потом надо было каким-то образом ещё и ещё раз прокрутить. И тогда возник ещё и Фильшин с его конвертациями рублей в доллары и дополнительными операциями, связанные с тем, чтобы уровнять в своих правах разные группы. Тогда под каждую из этих групп уже подвели огромный фундамент. Возникли экономические интересы, модели приватизации, представления о должном. Проекты, главное, проекты. СССР уже нельзя было ввести в Европу. Он должен был существовать автономно. А как существовать? Опять мобилизационная модель. А Россию, считали, если уменьшить, отделить от чурок, то ее можно ввести в Европу. А когда ввели в Европу, то это самое крупное ядерное государство с самым большим населением. Американцев – вон. Зачем американцы, если Россия мирится с Европой? И возникает некая мечта. Назвать её мечтой Андропова я не берусь, но что, что это всё проигрывалось, серьезно обсуждалось – это абсолютно точно. Поэтому внутри элиты тогда сформировались две концепции. Первая концепция – почти полного распыления с последующим поглощением частей разными зонами мира. И вторая концепция – сохранение русского ядра, хотя бы временно для его введения в Европу. Этим занимался Ельцин, а концепцией распыления занимался Горбачев. В этом смысле Ельцина можно назвать наследником и ленинградцев, и наследником всех этих русских групп, как это не парадоксально звучит. А Горбачева – наследником Берии. И через эту призму можно дополнительно увидеть то, что представляет собой постепенный распад Советского Союза, и задать себе вопрос: а как этого можно было избежать? И не зря ли когда-то Сталин, если верить опять-таки партийным апокрифам, узнав, как дети одного из его соратником начали играть в «Майн Кампф» ещё до конца Великой Отечественной войны, произнес роковые слова: «Проклятая элита!» Произнес ли он их в действительности, но апокриф говорит о многом. Подводя черту, я могу сказать о следующем. Первое: Новоогаревский процесс недооценен в том, какую опасность он представлял в точки зрения абсолютного прекращения бытия России. Абсолютного! И второе: Новоогаревский процесс был частью долгоиграющей пластинки. И пока мы всё это не опишем, не знаю, сколько нам для этого понадобится книг и лет, мы не раскопаем глубоко, как именно распадался Советский Союз, какие скрытые механизмы привели к нашей государственной метафизической и политической, экономической и социальной, и прочей катастрофе, которая страшным образом повлияла на судьбу мира и создала гигантский перекос, который, возможно, даже не удастся исправить. Но если мы хотим покопаться в этих хитросплетениях и всё-таки разобраться, что же там было к чему, то нам придется отступать от новейшей истории с её Новоогаревским процессом к более дальним горизонтам и видеть сопряжение одного с другим. Тогда и сами новейшие горизонты, такие как «Новоогарево» будут пониматься нами совсем иначе.