Читать «Узор на снегу» онлайн - страница 34
Патриция Хорст
Он с такой силой хлопнул ладонью по стойке, что стоявшие на ней бокалы зазвенели, словно отдаленные колокольчики.
— Прекратите! Вы знаете, о чем я говорю.
— Я немного завила их, а затем подобрала вверх и заколола, чтобы открыть красивую шею Стеф.
— Мне не нравится, когда моя дочь выставляет на всеобщее обозрение свою шею — да и любую другую часть тела, если уж на то пошло! А особенно мне не нравится то, что вы учите ее вещам, о которых ей лучше бы не знать.
Глотнув еще воды, чтобы смочить пересохшие губы, Лилиан уселась на стоявший поблизости табурет и скрестила ноги, так что разрез сбоку ее юбки разошелся, слегка приоткрыв обтянутое шелком бедро.
— О каких вещах вы говорите, Тимоти? — спросила она, легонько покачивая ногой. — Ей лучше не знать о том, что следует наслаждаться юностью? О том, что она должна испытывать гордость, чувствуя себя самой лучшей? Вы бы предпочли, чтобы она сидела взаперти, несчастная и одинокая?
— Она не несчастна.
— Только сегодня днем вы утверждали обратное. Но я уже начинаю думать, что вы недостаточно знаете свою дочь, чтобы понять ее настоящие чувства и желания.
— А вы, я полагаю, понимаете?
— Об этом нетрудно догадаться.
— О, у вас, видимо, есть диплом подросткового психолога?
— Нет.
Он язвительно рассмеялся.
— В таком случае вы не обидитесь, если я пренебрегу вашим мнением.
— Не нужно быть психологом, чтобы понять Стефани, друг мой. Несмотря на разницу в возрасте, мы с ней очень похожи: обе женщины, обе нуждаемся в том, чтобы чувствовать себя живыми и нужными другим… и обе этого заслуживаем.
— И снова я должен возразить вам. Она ребенок, а вы…
Его взгляд, словно притягиваемый магнитом, скользнул по Лилиан, остановившись на лице, а затем на приоткрывшейся коленке. Она продолжала легкомысленно покачивать ногой, хотя внутренний голос побуждал ее удрать подальше и спрятаться.
Тим сглотнул, и, когда заговорил снова, его голос, как лезвие, долго пролежавшее под дождем, утратил стальную твердость и, словно покрывшись ржавчиной, хрипло вырывался из груди.
— Вы… ошибаетесь, если думаете, что она не важна для меня. Я готов отдать за нее жизнь.
— Ну конечно, потому что вы любите ее. Но для ребенка родительская любовь… — Она потрясла рукой в воздухе, подбирая слова, которые будут иметь вес для человека, возвышающегося перед ней и так волнующего ее. — Это нечто обязательное. А ей нужны тепло и внимание других, чтобы ощущать себя полноценной, чтобы чувствовать радость жизни. Нам всем это нужно, Тимоти. В противном случае мы завянем, как цветы без воды. Мы внутренне очерствеем, если будем захлопываться как раковина при любом прикосновении.
В результате она сказала совсем не то. Цветы, раковины — что могли они значить в его ледяном мире?
Он явно ничего не понял. Преодолев мгновенную слабость, Тимоти уже нацепил на лицо маску бесстрастия и с подчеркнутой терпеливостью ждал, когда же она скажет что-то стоящее его внимания.
— Ну что ж, — с сожалением проговорила Лилиан, соскальзывая с табурета и оправляя юбку, — я вижу, вы остались безучастны к моим стараниям привить вам более широкие взгляды, поэтому поищу общества тех, кто не находит меня столь утомительной. Судя по божественным запахам, еда, которую приготовил ваш шеф-повар, выше всяких похвал, и мне не терпится ее отведать. Приятного аппетита, Тимоти!