Читать «Хозяйство света» онлайн - страница 26
Дженет Уинтерсон
Мисс Скред говорит, что ты из приюта в Глазго.
На мысе Гнева всегда был Пью.
Но не тот же самый Пью.
Так-то оно так…
* * *
Поскольку на моем Развитии поставили крест, я отпустила свои мысли плавать, где захочется. Выгребала на своей синей шлюпке в море и собирала истории, словно плавник. Что бы я ни находила — корзину, чайку, письмо в бутылке, дохлую акулу брюхом кверху, исклеванную и рябую, штаны или коробку сардин, — Пью просил у меня историю, и мне приходилось отыскивать ее или придумывать, и так мы коротали избитые морем ночи зимних штормов.
Корзина! Плот пигмея, плывущего в Америку.
Чайка! Принцесса в ловушке птичьего тела.
Письмо в бутылке. Мое будущее.
Штаны. Имущество моего отца.
Банки сардин. Их мы просто съели.
Акула. А внутри — потускневшая от крови золотая монета. Предзнаменование неожиданного. Сокровища всегда где-то закопаны.
* * *
Отправляя меня спать, Пью давал мне спичку — зажечь свечу. И спрашивал, что я вижу в крохотном овальном пламени спички — лицо мальчика, или лошадь, или корабль, и когда спичка догорала, история сгорала в моих пальцах и исчезала. Они оставались неоконченными, эти истории, и все повторялось снова — лицо мальчика, сто жизней, лошадь, летающая или заколдованная, корабль, плывущий за край мира.
А потом я пыталась уснуть и увидеть сон о себе, но письмо в бутылке было трудно прочесть.
— Пустое, — объявила мисс Скред, когда я рассказала ей об этом.
Но оно не было пустым. В нем были слова. Одно я могла рассмотреть. Оно гласило: ЛЮБОВЬ.
— Повезло, — сказал Пью. — Везет, что нашла. Везет, что искала.
— Ты когда-нибудь любил, Пью?
— Пью любил, да, дитя, — сказал Пью.
— Расскажи мне историю.
— Всему свое время. А теперь засыпай.
Я так и сделала, а письмо из бутылки плавало прямо над моей головой. ЛЮБОВЬ.
Загадка Пью была ртутью факта.
Попробуйте ткнуть пальцем в цельный предмет — и он рассыпается на отдельные миры.
Он просто был Пью; старик с мешком историй под мышкой, он умел жарить сосиски так, что кожура твердела, как гильза, и он же был сияющим мостом: перейдешь через него, оглянешься — а его уже нет.
Он был и его не было — вот каким был Пью.
Порой казалось, что он растворялся в водяной пыли, что орошает фундамент маяка, а порой он и был маяком. Стоял, похожий на Пью, недвижный, как Пью, в шляпе-облаке, слепоглазый, но источая свет, в котором видно.
* * *
ПесДжим спал на своем колченогом коврике, сшитом из клочков, как он сам. Отвязав большой латунный колокол, которым мы звали друг друга на ужин или на историю, я стирала с него соль тряпкой, оторванной от старого жилета.
Все на маяке было старым — исключая меня, — и Пью был старше всех, если ему верить.
Он раскурил трубку и, прикрыв ее чашечку обеими руками, поднял голову, а корабельные часы с еженедельным заводом пробили девять.
