Читать «Клюква-ягода» онлайн - страница 35

Сначала так все и получалось, как он хотел. От войны освободили, колхозной работой связан не был, ружье, тайга, свобода — это ли не жизнь? Семья появилась, и о свободы ничуть не убавилось. У всех семьи — и у него. Так надо.

Всю жизнь с мою, до нон сип самой, Семен постоянно ждал чего-то. Праздника ждал.

Вот он молод, здоров, силен, свободен — ах, хорошо! Но будет еще лучше. Должно быть лучше по всем признакам.

Вот и семья появилась, иногда не ладилось с женой — ничего: в редкой семье все складно.

Вот дети пошли, выросли, женихами стали.

Вот отметили его в районе, второй раз отметили, еще. Правильно, Семей...

В годы, когда он был хоть и не молод уже, но и не стар еще, полон сил и желаний, ждал особенно сильно. Должно случиться — ведь он все для этого делал — внезапно, как первая весенняя гроза, какое-то небывалое торжество, и он, Семен Игнатов, самый главный на нем. А иначе зачем и жить на земле, так он понимал. А как еще?

Ждал. А праздника не получилось. Старость пришла своим чередом. И только.

Тогда-то вот у него и сжалось сердце. «Не будет праздника, Семен. Теперь уже не будет. Не жди. Что-то просмотрел ты в жизни. Да, брат».

Не получилось, и Семен понимал отчего — семья не поддержала. Его семья, для которой он старался. Раскол произошел.

Началось с Фроси. С первых же дней оказалась она чужой, а он для нее — трижды. Жила с ним, рожала от него, а все без души.

Повырастали сыновья, отошли один за другим. Чужие люди. А похожи на него, вот что удивляло.

Дочь скоро отойдет, Семей сам желал этого. На материной стороне была дочь — не на его.

И, выходит, оставаться им опять с Фроськой. Двум зверям в одной клетке. Вот как вышло. Да разве такого конца он желал!

«Так для чего же я все это делал?» — спрашивал он себя. И не мог ответить.

Говорил себе:

— Эх, Семей, не так надо бы начинать. Не так жить, как жил...

А как надо, он и сам не знал. И примера взять не с кого. Не поверишь...

Оглянется Семен на земляков... Каждый из них жил своей жизнью, вроде не похожей ни на чью и в то же время не отличимой от соседской. И ни одна ни подходила Семену, не нравилась. Это у чужих.

А у своих... еще хуже, черным-черно!

Выходило опять, что его, Семена Игнатова, правильней, интересней и лучше была жизнь. Только он стал терять к ней интерес. Усталость появилась, равнодушие ко всему, что происходило вокруг.