Читать «Тропа гнева» онлайн - страница 50

Когда к Бахраму доставили обезглавленное тело Гали, старик едва не лишился разума.

— Отрубили мою правую руку! — заплакал Бахрам, дергая себя за бороду. — О Сохраб… Клянусь богом Атаром — в котле тебя сварю!

Отряды, посланные на поиски «оленей», много дней пропадали в песках и болотах и принесли, наконец, известие: Сохраб с остатками своего рода ушел далеко на север, и старейшина апасаков Кунхаз взял его под защиту. Бахрам, отобрав для набега лучших воинов, сам явился в страну болот.

Бахрам выехал вперед, окинул злобным взглядом ворота, сбитые из тяжелых стволов платана, неприступные стены и башни и хрипло выругался. С жирного лица, «орла» струился пот. Он со свистом вобрал в себя воздух и заорал во все горло:

— Эй, Кунхаз!

— Я тут, — ответил Кунхаз, влезая на выступ стены.

— Нехорошо, Кунхаз. Разве перед гостями закрывают ворота? Ты поступил не по обычаю.

— Верно, — согласился Кунхаз, поглаживая бороду. — Но почему гости принесли вместо подарков полные колчаны стрел? Э! — подумал я. — Такие гости съедят и мясо, и котел, и хозяина котла. Вот и велел: «Закройте ворота». Разве я плохо сделал, а?

Он усмехнулся.

— Ладно. — Бахрам сердито сплюнул. — Знаю, ты ловок на слова, красивые, как хвост фазана. Однако Бахрам не за этим пришел сюда. Сохраба и его щенка мне надо!

— О? Зачем же?

— Они убили моего сына.

— За то, что ты разорил их род.

— То не твоя забота, апасак. Сиди в болоте, лови рыбу, не вмешивайся в дела хорезмийцев. Отдай мне Сохраба, говорю тебе!

— А если не отдам?

— Плохо будет.

— Ну? Ты смешон, Бахрам. Чем же твои люди продолбят эти ворота — носами?

— Хе! Для ворот мы кое-что запасли. Мясо в котле не сварится, как от ваших ворот останется одна зола. Покажите ему, дети!

Хорезмийцы подняли на концах дротиков промасленные тряпки. При осаде городища тряпки зажигали, дротики метали в ворота укрепления.

Кунхаз расхохотался

— Попробуйте! Мы тоже кое-что припасли для вас. Не успеет вырасти на шее Бахрама еще один зоб, как от вас не то что золы — дыма не останется. Покажите ему, дети! — передразнил он Бахрама.

Над отрядом хорезмийцев нависла туча луков, дротиков и секир.

— Ладно, апасак, — сказал Бахрам заискивающе. — Я не хочу ссоры. Зачем? Ты в болоте, я в песках, кто кому мешает? Отдай Сохраба, и мы спокойно уйдем отсюда. Мои люди не сломают ни одной вашей тростинки.

— А! Это дело другое. Ты бы сразу так сказал.

Сохраб насторожился и кивнул сородичам. Угрюмые пастухи стали плечом к плечу, стиснув секиры.

— Вот, вот, Кунхаз! — воскликнул Бахрам горячо. — Для чего тебе эти «олени»? Неужели старейшина апасаков огорчит меня из-за каких-то бродяг? Бахрам — не последняя утка в стае. Отдай Сохраба — разойдемся мирно.

— Не спеши, друг, не спеши, — медленно проговорил Кунхаз. Он что-то замышлял. — Все будет хорошо. Сейчас мы, апасаки, подумаем и решим это дело как надо…

— Ладно, Кунхаз! Думайте, но недолго!

Старейшина спрыгнул с выступа.

— Что? Отдадим Сохраба?

Он покосился на «оленей», до боли в руках сжимавших топорища секир. Апасаки не говорили ни слова. Кто определит по их темным лицам, о чем они думают? Кунхаз грозно всматривался в эти мрачные лица, но сородичи отводили глаза и упорно молчали.