Читать «Тропа гнева» онлайн - страница 47

Но вот гулко загремел бубен, остро и переливчато запела дудка. Мороз пробежал по телу Ширака — так ладно, звучно и хорошо играли апасаки.

Кунхаз хлопнул в ладони. От белого шатра в глубине крепостного двора до самых ног Ширака пролегла узкая дорожка. Бубен загремел громко и тревожно, дудка словно зарыдала. Ширак оцепенел. Завесы шатра поднялись. Кто-то в сверкающем покрывале быстро и плавно пошел прямо к сыну Сохраба. Надрывался бубен, плакала дудка. Невысокая женщина, закутанная до пят в тонкие полупрозрачные ткани, стояла перед молодым хорезмийцем. Темные глаза массагетки влажно блестели и призывно глядели на пастуха.

Бубен внезапно смолк. Массагетка распахнула покрывало и отбросила его за себя. То была девушка лет шестнадцати. Грудь массагетки обхватывала короткая, без рукавов, с глубоким вырезом впереди куртка из синего бархата. Живот оставался обнаженным. Концы ярко-зеленого шарфа, стягивающего бедра, свисали до колен. Тысячи складок просторных шаровар, сшитых из голубого шелка, падали холодным блестящим каскадом на расшитые золотом фиолетовые башмачки с загнутыми кверху острыми носками. На предплечьях и запястьях сияли золотые браслеты. В ложбинке между грудями сверкала бирюза.

Снова загудел бубен. Массагетка откинула голову и подняла руки. Смуглое лицо танцовщицы запылало от возбуждения. Дрогнули ноздри прямого, немного массивного носа. Затрепетали пряди коротких волнистых черных волос. Раскрытые губы выражали страдание.

Девушка повела крутыми плечами, трижды стукнула правой ступней о левую и опустила глаза. Ее ладони мягко двинулись вправо и вниз, словно она плыла по озеру. Затем она снова подняла руки, переступила и ударила левой ступней о правую. Кисти плавно ушли влево. Повторив эту фигуру попеременно четыре раза, девушка согнула руки в локтях, стиснула кулачки, подала корпус назад и стала делать порывистые повороты гибкого, упругого тела, причем ее ступни отбивали ритм на одном и том же месте, а руки, точно при быстром беге, массагетка поочередно выбрасывала перед собой или заносила за спину.

Бубен зарокотал громче. Танцовщица, покачивая бедрами, двинулась по кругу. Так танцевали женщины на берегах Нила, в стране гандхаров и на южных островах, принадлежащих желтым народам.

— Хо! Хо! — выкрикивали массагеты.

Ширак не проронил ни звука. Глаза его горели, как у леопарда, заметившего в зарослях антилопу. Никогда в жизни пастух не видел подобного зрелища. Уже смолк бубен, уже танцовщица растаяла в толпе, но пастух не шевелился.

Издали, насупив брови, на него смотрел Артабаз. Взгляд лучника не предвещал ничего хорошего.

— Кто она? — как во сне, спросил Ширак вождя апасаков.

— Фароат, — ответил Кунхаз насмешливо. — Мое дитя.

Улыбка Ширака погасла. Он уже не притрагивался к пище. Он лег лицом вниз и даже ни разу не поднял головы.

— Устал, — сурово проворчал Сохраб. — Не трогайте его, пусть отдохнет.

Долго длился пир. Воины уснули где попало. Лежали прямо на земле, голые до пояса, здоровые, как буйволы, и не страшил их туман, заклубившийся над болотами, над озерами, над протоками матери-Аранхи.