Читать «Громила» онлайн - страница 90
Нил Шустерман
— Мне с самого начала пришлось вытворять всякие гадости, лишь бы они возненавидели меня, — поясняет Брю. — Крал, ломал вещи... Людей легче не любить, когда они сами тебя не любят.
— Понял — это было что-то вроде упреждающего удара.
Только сейчас я во всей полноте начинаю осознавать, какой непомерный груз накладывает на этого парня его необычайная способность. Ему приходится жить в эмоциональном коконе, никого не любя — иначе ему не выжить. Невероятно, как он решился впустить нас с Бронте на свою запретную территорию. Вспоминаю тот момент, когда он пожал мне руку в самый первый раз, тогда, на кухне — он помедлил, не сразу ответил на рукопожатие. Я ведь и понятия не имел, насколько важное решение он в тот миг принял.
— Ты вот что, — говорю я, — не вздумай и тут что-нибудь ломать, не то нам обоим придётся ходить с синяками под глазом.
— Не буду, — обещает он.
— Я имею в виду... Тебе же нравится наша семья, правда?
Он колеблется — в точности как тогда, когда пожимал мне руку. У меня такое чувство, будто от его ответа зависят судьбы мира. Не пойму, почему.
— Да, — наконец говорит он. — Да, нравится.
46) Подкожное
— Так что — это правда?! Не поверю, пока ты сам не скажешь! Правда, что Громила теперь живёт у вас?
— Ага, — отвечаю я Катрине. — И он, и его брат.
Мы в школьной столовой, время ланча. Брю сегодня впервые после долгого перерыва пришёл в школу. Мы с Катриной сидим по разные стороны стола, и я вижу, как она в изумлении раскрыла рот — того и гляди недожёванный салат вывалится обратно на тарелку.
— Вы что там — с ума все посходили?!
— Я к этому отношения не имею, — говорю я и тут же проклинаю себя за враньё. С какой стати? Почему это мне захотелось выгородить себя перед Катриной?
— Надеюсь, ты запираешь свою дверь на ночь? Мне вовсе не улыбается давать интервью CNN о том, как моего бойфренда зарезали во сне.
Я ёрзаю на стуле — такое впечатление, что под кожей у меня поселился целый муравейник. Впрочем, это же Катрина, что с неё взять.
— Оставь беднягу в покое, — говорю я. — Не настолько он ужасен, как ты себе воображаешь.
— Да что ты? А вот Оззи О'Делл говорит...
— Мне плевать на то, что там мелет Оззи — он дурак.
Катрина теряет дар речи, как будто я только что оскорбил её, а не Оззи.
— Извини, — говорит она, видимо, сообразив, что травля Громилы — вид спорта, который меня больше не привлекает. — Ну, тогда я всем стану рассказывать, какой расчудесный парень этот Громила — нормальный, отличный парень. Ради твоего счастья, Теннисон — всё что угодно!
Интересно, она хоть знает его настоящее имя? А я сам — я знал его до того, как Бронте начала встречаться с Брю?
— Этого тоже не надо, — бормочу я.
Она склоняет голову набок и вглядывается в меня, поджав губы.
— Слушай, я знаю, тебе не сладко приходится. Когда мои родители расходились, со мной творилось то же самое.
— Мои родители не разводятся!
— Развод, сепарация — какая разница. Важно другое: такие дела очень сильно действуют на психику, так что я понимаю, почему ты в последнее время какой-то обалдевший. Так и должно быть.