Читать «...и Северным океаном» онлайн - страница 8

Задания и места изысканий менялись, неизменным оставалось одно: срочно! Завтра же выезжать! Попадали мы в черт-те какие глухие прекрасные углы, и был в этой гонке, в суматошной кочевой жизни лишь один недостаток. Появлялись очень нужные карты и планы, а все живые наблюдения, которыми полон быт изыскателя, бесполезно накапливались в закоулках памяти.

Видимо, подсознательнно стремясь объединить то и другое, я начал писать в газету «Красноярский рабочий». Печатали охотно. Получались серьезные статьи специалиста, откуда безжалостно вычеркивалось все, что казалось мне наиболее интересным, что писалось по душевной потребности. Пытался спорить, но слышал в ответ: начальнику изыскательской партии всяческая там лирика не к лицу, положение обязывает.

Между тем я как-то незаметно впитывал атмосферу редакции, где не было решительно ничего от добропорядочного скучного учреждения.

Редактировал газету Иннокентий Шахматов, рабочий парень. Никто не важничал, в ходу были едкие прозвища, ценились шутка, острое словцо. Красноярск, разжалованный из губернского города в окружной, входил в состав Восточно-Сибирского края. Жил он на скудном бюджете. В редакции для разъездов имелся казенный велосипед. Отправляющимся зимой в командировку по таежным районам выдавался казенный же овчинный тулуп, сшитый «на вырост».

Однажды ответственный секретарь редакции спросил как бы между прочим:

— Почему бы вам не написать отчет о суде над хулиганами? Дело громкое, показательный процесс.

Я оторопел. Как, стать судебным репортером? Мне, руководителю изыскательских работ Красмашстроя?

— Можете не подписывать заметку. Или подпишите: А. Зоркий. Предлагаю совершенно серьезно. Попробуйте.

Попробовал. Статью, сильно сократив, напечатали под названием «Больше внимания борьбе с хулиганством»: очень любили тогда подобные заголовки. Я подписал ее своей фамилией. Мать боялась, что хулиганы отомстят мне, еще больше она боялась, что я брошу настоящее дело и стану «пописывать статейки».

Опасения матери оправдались наполовину. Полгода спустя я, к удивлению своих друзей-изыскателей, подал рапорт об освобождении от обязанностей в связи с переходом на другую работу.

Этому предшествовал серьезный разговор. В редакции знали, что я мечтаю поработать на Севере и уже веду переговоры с изыскателями Комитета Северного морского пути (будущего Главсевморпути). Намечается, доверительно сообщили мне, организация Красноярского края. Это дело трех-четырех месяцев. Газета будет краевой. А край — от верховьев Енисея до мыса Челюскин. Весь север: Таймыр, Игарка, Диксон и даже, кажется, Северная Земля.

Может, если мне по душе Арктика, пора сменить профессию? Геодезия от меня никуда не уйдет, не понравится журналистика — возвращайся на изыскания. А должность у меня будет такая: заведующий отделом Севера. Пока же не мешкая надо «набить руку» на репортаже. Для размышлений — неделя.

Этой неделей кончилось «до» смены профессии и началось «после». Ни разу за долгую свою жизнь не пожалел о выборе. Ни разу!

«После» были книги — теперь уже свыше пятидесяти. Были Африка, три осени в Нью-Йорке при Организации Объединенных Наций, поездка по горячим следам революции в Ираке (библейский Евфрат, развалины Вавилона), норвежские фиорды, Лондон, где я прежде всего поспешил к зданию Королевского географического общества, кочевья сирийских бедуинов, разнеженная Адриатика, перекрытие Нила возле Асуана и многое-многое другое. Прежняя влекущая пестрота и разнообразие жизни, только теодолит сменила записная писательская книжка.