Читать «...и Северным океаном» онлайн - страница 37

Остановились часы, только и всего…

Тот ровный, удобный для саней лед, которого так недоставало по пути к полюсу, теперь, когда они повернули почти под прямым углом, стлался легкой дорогой к дому. Они мечтали о том, что быстро дойдут до Земли Франца-Иосифа и оттуда переберутся на Шпицберген. А там, возможно, застанут корабль и, чего доброго, осенью будут дома. Дома!

Правда, случилась неприятность — на одном из привалов Йохансен, потянувшись за часами, убедился, что они остановились. Нансен торопливо полез в карман и застонал:

— Мои тоже!

Оба проспали слишком долго, и завод кончился. Печально: теперь нельзя будет точно определять долготу того места, где находишься. Но ошибка не должна быть большой, часы Нансена, видимо, остановились совсем недавно. И вообще не стоит огорчаться — все идет превосходно, лед гладкий, собаки бегут бодро.

Запись в дневнике через месяц пути:

«Собакам, по мере того как число их уменьшается, становится все тяжелее и тяжелее… После полудня набежали облака и ветер усилился, а к трем часам закурилась настоящая вьюга… Все более и более удивительным становится то, что, продвигаясь на юг, мы никак не можем обнаружить признаков земли».

Главное было не в полыньях и вьюгах, не в убыли сил и не в нарастании усталости. Был враг посильнее всех этих одинаково опасных врагов, соединившихся вместе: неуверенность.

Примерно там, куда тащились они, на картах значилась открытая экспедицией Пайера Земля Петермана. Но ее не было.

Что это значило? Либо они из-за неверных часов неправильно определяют долготу и на самом деле зашли вовсе не к Земле Петермана, а черт знает куда, либо эта земля— совсем крохотная. Нансен не мог допустить возможности еще одного «либо»…

Он рассчитывал к концу мая, в разгар арктической распутицы, шагать по суше. Но их ноги все еще скользили по льду, вязли в снежной жиже. Казалось, что потрескался, разом придя в негодность, весь ледяной панцирь океана. Облачное небо всюду темнело отражением появившихся полыней.

Прошел май, начался июнь, а земли по-прежнему не было. Широкая полынья преградила путь, сзади раскрылась еще одна. Чтобы выбраться с ледяного острова, надо было починить каяки, изрезанные, изрядно помятые в дорожных передрягах.

На это ушла неделя чуть не круглосуточного труда. Когда каяки удалось починить, лед при подвижке закрыл полыньи. Нансен с Йохансеном взвалили каяки на сани и зашагали по свежевыпавшему липкому снегу.

Успех настоящему арктическому путешественнику приносит чаще всего не рывок, не минутное сверхчеловеческое напряжение. Тому, кто, ярко вспыхнув, быстро гаснет, трудно добиться многого в туманах Севера.

Непрерывное упорное преодоление повторяющихся в разных сочетаниях тысяч однообразных препятствий — вот, в сущности, из чего обычно слагаются будни победителей Арктики. Неистощимое терпение становится тут одной из главных добродетелей. Терпение и упорство! Упорство, не ослабевающее ни на миг, подчинение одной цели всех мыслей, всех движений, всех желаний…