Читать «...и Северным океаном» онлайн - страница 233

И вот лежат эти земли на фоне спокойной глубокой краски. Они положены на карту — какое буднично-прекрасное выражение! — они обросли значками полярных станций. Возле них написаны имена первооткрывателей, всплывающие в людской памяти надежнее, нежели увековеченные любыми монументами. Поименованы поморы с утлых кочей, командиры дубель-шлюпок Великой северней экспедиции, ученые, капитаны ледоколов.

А по побережью, по берегам заливов и гаваней, в низовьях рек — портовые и промышленные города, поселки нефтяников и газовиков, опорные пункты научных экспедиций. Сколько их!

В который уже раз сравниваю карту нынешнюю с картой табель-календаря на 1922 год. Это было время старта страны, принявшей имя Советского Союза. Карта-реликвия висит на стене кремлевского кабинета Владимира Ильича Ленина. На ней по северному фасаду из настоящих городов — Мурманск да Архангельск, немного поодаль от него — Вологда, только и всего.

Да, мы знаем, что и сегодня не все в нашей Арктике зрело продумано и хорошо сбалансировано, что народные денежки не всегда тратились там с заглядом в будущее, с умом и пользой. Знаю, что рядом с трудом энтузиастов уживался в северных широтах и труд подневольный, унесший немало жертв. Знаем, что в погоне за дополнительным миллиардом кубометров газа или миллионом тонн нефти мало думали об удобствах, о создании подходящих условий для тех, кому Север по душе, кто хочет и может прочно обжиться там, пустить корни. Знаем, что плохо берегли, да и сегодня недостаточно бережем непредставимо, неожиданно для многих хрупкую, трудно залечивающую раны северную природу.

Все это верно. И все же, думаю, гордость громадностью содеянного народом на весах истории перетянет груз сегодняшних наших промахов и издержек…

Снова и снова смотрю на карту. От масштабов планетарных мысль возвращается к памятным моему поколению делам, положившим основу размаху освоения нашей Арктики. К делам, заставившим поверить в реальность, в возможность, в осуществимость такого размаха. К продолжению этих дел в наши дни.

Цветные линии, то прямые, то немыслимо зигзагообразные, во всех направлениях пересекают карту. Красная прямая через полюс — полет Чкалова. Сравнительно плавные линии вдоль побережья — трассы Северного морского пути. Ну, а ломаные, зигзагообразные — дрейфы станций СП. Попробуйте распрямить, вытянуть в одну линию самый длинный — получится почти семь тысяч километров.

Среди самодельных моих пометок на карте — давний путь Пясинского каравана. Особо отмечен на ней остров Нансена. Его прежде безымянный мыс недавно назван в память 80-летия газеты «Красноярский рабочий». Газеты, когда-то породнившей меня с Севером.

Я нанес на карту путь «Сибири». Не только потому, что он замечателен сам по себе, но и потому, что родной мой край, его окрепнувшие полярные крылья помогали успеху рейса.

Как и в прежние годы, красноярская авиация разведывала путь во льдах. Вертолеты Диксона подстраховывали эвакуацию СП-27, а один диксоновский МИ-8 обосновался на борту «Сибири». Это он доставил на полюс десант ученых. Тем временем самолет ИЛ-14 Игарского авиапредприятия, базируясь на Северной Земле, уже искал подходящую льдину для СП-29. Кстати, именно на Диксоне покинули «Сибирь» люди СП-27, до высадки в море Лаптевых их место заняли полярники СП-29.