Читать «...и Северным океаном» онлайн - страница 120

Да, Лундборг обманул генерала, сказав, что существует приказ. Но есть свидетельство Бегоунека: когда Нобиле спросил, должен ли он лететь первым, «некоторое время все смущенно молчали».

— Я мог бы очень просто послать к черту Лундборга и приказ, который он привез, — сказал однажды Нобиле.

Но он не сделал этого, надолго поставит под сомнение свою честь и репутацию исследователя.

Вот что я слышал от Анатолия Дмитриевича Алексеева:

— Люди, казавшиеся сильными и мужественными, способны значительно меняться под влиянием тяжелых обстоятельств. Одни собирают в кулак волю и силы. Другие теряются. Думаю, что к таким людям можно отнести и Нобиле. После катастрофы он заметно утратил власть над собой и окружающими. Утратил ответственность руководителя экспедиции. Командир, покинувший подчиненных в трудную минуту, уже не командир. Можно искать и находить оправдания своему поступку. Нобиле занимался этим пять десятилетий. Меня он не убедил. Мне было тогда двадцать шесть лет, и урок «Италии» я запомнил на всю жизнь.

После падения в Италии фашизма дело Нобиле пересмотрели. Суд снял с него обвинения в том, что он был чуть ли не главным виновником катастрофы с дирижаблем.

Я начал этот рассказ о далеких днях с заметки из Рима о кончине Нобиле. В ее заключительных строках коротко говорилось об избрании Нобиле в учредительное собрание по списку Коммунистической партии Италии.

Вот некоторые подробности, не упомянутые в заметке.

Генеральный секретарь партии Пальмиро Тольятти написал Нобиле письмо:

«Мы гордимся тем, что в наших списках стоит имя человека, прославившего страну своим талантом, трудом и мужеством, и от которого ожидают многого».

Нобиле сделал заявление для газет. Он говорил о своем «отчетливо социалистическом образе мыслей». О глубокой симпатии к Советскому Союзу.

«В этот решающий момент национальной жизни, — писал Нобиле, — я желаю принять участие в борьбе бок о бок с Коммунистической партией, к которой чувствую себя близким по многим мотивам».

Сама жизнь, долгая и трудная, со взлетами и падениями, заставила его сделать этот выбор.

Глава VI

Ходили мы походами

Малый Академический плывет на Север

Норильск был требователен с первых лет своей жизни.

Требовал все, что нужно для возникновения и роста промышленного города. И ему давали, притом щедро.

Дело было за доставкой: до ближайшей железнодорожной станции — полторы тысячи километров, до Енисея — всего сотня, но по непроходимой тундре. И никаких дорог. Кроме одной: от Красноярска вниз по Енисею, потом через Карское море вдоль Таймыра к устью реки Пясины, вверх по ее неисследованному мелководью до озера под Норильском. Счет на тысячи километров, степень риска— как говорится, не для страховых компаний…

После нескольких разведочных рейсов, начатых еще Урванцевым, караван речных судов вышел в Карское море, чтобы проникнуть по Пясине в глубь Таймыра.

Подобный поход был повторен лишь тридцать лет спустя. Специальный корреспондент, сопровождающий на этот раз караван, перед отправлением в путь попросил в библиотеке все книги о Пясине. Ему не смогли предложить решительно ничего. Тогда корреспондент обратился к специалистам.