Читать «Тихие шаги РОКа» онлайн - страница 199

— Не ваше обличье, так я бы подумал, что вы раввин с Варшавы… хорошо, знаю я одного пана. Талант у него от бога! А вот характер достался от черта, так что сразу говорю — вряд ли он вас послушает, к нему уже многие пытались подойти.

— Ничего страшного, я умею уговаривать. Вы не останавливайтесь, уважаемый, не останавливайтесь.

Увидев, как к его руке начали свое короткое путешествие еще три радужных бумажки, писарь окончательно сдался, больно уж хорошие деньги буквально ни за что.

— И человек он семейный. Ладно. Лет с пять назад он перебрался в другую местность, к родне поближе, от беспокойных знакомцев подальше. Но адресок мне свой оставил, да. Так что запоминайте — Киев, Андреевский спуск, дом нумер двадцать. Спросить Данило Ивашкевича. Для начала разговора можете сослаться на меня, ну а потом как получится.

— Разумеется. Странно… так он не из поляков будет?

Ставински уволок последнюю сторублевку со стола и уже без особого интереса ответил.

— Литвин. А что, не подходит?

— Ну что вы, самое оно.

Обсудив, когда и как пан Абай примет и оплатит партию из девяти незаполненных паспортов, они расстались — писарь остался в уютно-привычном сумраке своей ниши, а его недолгий гость спокойно покинул трактир, в котором и не думало утихать пьяное веселье. На следующий день, опять ближе к вечеру, хорошо одетый азиат навестил писаря городской управы и забрал у того все наличные запасы документов: четыре паспорта российской империи, три — австро-венгерской, и два документа с печатями Второго рейха. Расстались они на хорошей ноте, и до самой своей смерти (а прожил Войцех еще одиннадцать лет) пан Ставински вспоминал вежливого и одновременно щедрого клиента. И даже иногда жалел, что больше они так и не свиделись…

Глава 20

В начале октября одна тысяча восемьсот девяносто первого года, в Ченстохов приехал любимец и предмет нескончаемой гордости всей четырнадцатой Ченстоховской же пограничной бригады. А так же эталонный образец для подражания. По крайней мере, именно так ему заявил несказанно обрадовавшийся полковник Толкушкин, время от времени странно и как-то даже многозначительно поглядывая на новый экземпляр ежемесячного "Военного обозрения". Пока Александр ходил свидетельствовать свое почтение командиру бригады, генерал-майору Франтцу, словно сам собой организовался небольшой комитет по подготовке к грандиозной пьянке, замаскированной под торжественный обед в честь князя Агренева.

— Завтра! Хотя это я, пожалуй, несколько погорячился. Тогда послезавтра! И никакие отговорки, ротмистр, не принимаются!

— Да какие могут быть возражения, господин полковник. Разве что небольшое дополнение? Начнем в нашем собрании, продолжим в "Альпийской розе". Как?

— О? Вот это по-нашему, по-Ченстоховски. Первый день в собрании, второй в "Розе"!

Наблюдая столь неожиданный приступ энтузиазма у своего бывшего командира, князь даже заподозрил нехорошее. А именно, что Олег Дмитриевич просто воспользовался его появлением — как поводом для того, чтобы на законных основаниях запустить руку в бригадную кассу, после чего устроить в Офицерском собрании внеочередной праздник. С сопутствующим ему большим приемом.