Читать «Праздник похорон» онлайн - страница 31

По поводу санитарок иллюзий не оставалось. Но нужно было ещё и попытаться узнать, что же случилось с мамочкой. Насколько всё серьёзно.

— А как бы мне, ребята, заглянуть у вас в историю болезни? С вашей умелой помощью.

— Не полагается, капитан.

Он, оказывается, капитан. С чего бы?

— Ну, должен же я знать, что с моей мамочкой. Привезли ещё вчера вечером, врача нет.

— Врачебная тайна называется. Ладно, посмотрим. Как фамилия?

Кто её знает, как записали мамочку — Поповой или Гусятниковой? Наверное, Поповой, раз в справочном так значится. Надо же — вспомнила девичество!

— Попова. Валентина Степановна, — а то вдруг здесь несколько Поповых.

Помощник важно перебирал папки, наконец вытащил самую тонкую и, не давая в руки Владимиру Антоновичу — врачебная тайна как никак! — прочитал сам, демонстрируя, что ему привычно разбирать врачебные записи:

— Та-ак… Ну, значит, у вашей матушки перелом шейки бедра слева. — И добавил фамильярно: — Месяца два гарантировано. А может и не сростись — реактивность организма в старости низкая.

Ну что ж, Владимир Антонович сразу же поставил точный диагноз — заочно. Вспомнился Игорь Дмитриевич, сумасшедше сверкающий глазами.

— Почему же не сделали вытяжение сразу? Ведь полагается!

— Не всегда сходу делается, — значительно объявил сестринский помощник. — Полагается по показаниям!

Хотя и непонятно, но как бы и объяснение.

Владимир Антонович медленно пошёл назад, мечтая, чтобы за время его отсутствия появилась Ольга. Если нет — не миновать выносить мамочкино судно. А то и переодевать — брр!..

Ещё он подумал, что нужно всё-таки переправить фамилию в истории. Потому что всё может случиться, и тогда придётся приносить мамочкин паспорт, чтобы выписывать свидетельство — паспорт не совпадёт с историей, и получится неразбериха. Он так и подумал: «всё может случиться» и «свидетельство», не уточнив — какое. И тут же, поправляя себя, подумал, что и для обычной выписки нужно, чтобы совпадали фамилия в паспорте и в истории, а то иначе и живую мамочку тоже могут отказаться выдать.

Владимир Антонович открыл дверь в палату, прошёл сквозь мольбы и крики, подошёл к мамочке. Ольги не было.

Мамочка всё ещё пребывала в неестественной бодрости — видать, выспалась и отдохнула.

— Что же ты не идёшь? Три дня здесь лежу, только она за мною и ухаживает. Ну она… А тебя нет как нет! Нельзя же, чтобы всё она…