Читать «Укус ящерицы» онлайн - страница 6

– Ну-ну, не горюй. Мы здесь не задержимся. Скоро будем дома.

Пес ненавидел литейную. Скакки дат ему кличку Ксеркс – собака как рыба в воде чувствовала себя в пустынных, необжитых местах, где они любили охотиться вместе. Вонь от печи, дым, рев пламени… все это пугало умное, впечатлительное животное, внушало ему тревогу и даже страх. На родном острове или в болотах у лагуны, где Скакки подстреливал дичь, пес отважно бросался в воду и устремлялся в самые густые заросли тамариска или тростника, чтобы найти и принести хозяину еще теплую утку. Здесь же он постоянно ежился, прижимался к ноге и даже не тявкал. Скакки оставил бы его на ферме, да только Ксеркс ни за что не отпустил бы хозяина одного. Одного чиха старенького, дребезжащего мотора было достаточно, чтобы привести пса в состояние восторга. Животные не способны думать о последствиях. Каждое действие он воспринимал как прелюдию к играм и забавам, что бы там ни говорил, о чем бы ни предупреждал прошлый опыт. И в этом Скакки завидовал своему спаниелю.

– Ксеркс, – сказал он и тут услышал звук, странный, лихорадочный шипящий свист, за которым последовал человеческий крик. На мгновение страх животного передался и его хозяину.

Обернувшись, Скакки посмотрел на железный мост – одну из самых бездумных прихотей Анджело Арканджело. затейливое сооружение, переброшенное через добрых тридцать метров водного пространства и опирающееся с каждой стороны на причудливую фигурную консоль. Нарочито высокий южный конец моста, расположенный у маяка, возле остановки водного трамвайчика, вапоретто, был украшен заржавевшей фигурой ангела с поднятыми крыльями. Выкованная из железа скульптура возвышалась над водой метров на пять. В вытянутой правой руке ангел держат факел с вырывающимся из него настоящим пламенем, источником которого служил поступающий из печи метан. Факел горел всегда, ночью и днем, в память о давно ушедшем в мир иной старике.

Пьеро ненавидел статую так же сильно, как и его пес.

Он прислушался. Донесшийся с островка крик явно принадлежал человеку. Теперь его не было слышно. Только железный ангел поскрипывай на ветру да металось, то захлебываясь, то разгораясь, пламя.