Читать «Свинцовый ливень Восточного фронта» онлайн - страница 108

Это раздутое население жило на земле, которая в значительной степени лежала в руинах. Немецкие крупные и малые города лежали покрытыми приблизительно 400 миллионами кубических метров щебня. В пламенном вихре последней весны войны многие поля были заброшены и домашний скот истощился. Тысячи немцев буквально умирали от голода, а еще многие едва выживали за счет выдаваемой Союзниками еды. Кроме простейшего бартера и черного рынка, не было фактически никакой экономики.

Быстро развивалась программа денацификации, разработанная, чтобы уничтожить все остатки национал-социализма и наказать прежних членов нацистских организаций. В американской зоне все взрослые были обязаны ответить на всесторонний анкетный опрос, предназначенный, чтобы установить их связь с партией. На основании информации, собранной таким образом и полученной в результате обширных допросов известных партийных чиновников, миллионы немцев были лишены права заниматься общественной деятельностью. Это, в свою очередь, еще увеличило беспорядок, так как во многих областях осталось немного или вообще не осталось опытных чиновников для занятия ежедневной управленческой деятельностью.

Такова была окружающая среда, в которую Карл фон Кунов был освобожден после войны. Для победивших Союзников, которые теперь управляли Германией, он был прежним завоевателем, который был сам завоеван. Для некоторых немцев он был еще одним бывшим членам офицерской элиты, чей провал был виден всюду, куда ни взглянуть. Фактически, он был пожизненным солдатом в государстве без армии и беженцем в своей собственной стране.

Вспоминает Карл фон Кунов…

Две недели спустя я был объявлен здоровым и отправлен в лагерь для военнопленных в Биссенхофене около Кауфбойрена. Там мне также очень повезло, потому что, в целом, американские войска в той области вели себя так, как должны вести себя оккупационные войска — то есть согласно международному праву.

Я уже один раз наблюдал типичный случай в Кемптене, который был рядом с границей французского сектора. В один день у меня в комнате оказалась компания — спокойный пожилой джентльмен. Позже я узнал, что он был высоким партийным чиновником и госсекретарем в каком-то министерстве Рейха. Очевидно, он был вовремя предупрежден и перешел из французского сектора в соседнюю американскую зону оккупации. Когда французы хотели забрать его из убежища в сельском доме, он убежал к Кемптен.