Читать «Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945» онлайн - страница 4

В следующий момент после того, как я спрятался, вокруг загрохотали русские бомбы, одна за другой, очень быстро. Это напоминало залп гигантских реактивных снарядов. Оглушительные взрывы сотрясали землю и воздух. В моей голове мелькнула мысль — неужели то, что я выскочил из блиндажа, не спасет мне жизнь? Странно, но при этом я не испытывал страха. Бомбы, снаряды и пули за последние годы стали постоянной частью моей жизни, и я даже успел привыкнуть к ним.

Пока бомбы пропахивали окружавшее меня пространство, мне не оставалось ничего другого, как ждать. Разум буквально онемел, в голове было пусто, мной правил лишь животный инстинкт выживания. Мой рот был по-прежнему открыт, потому что бомбы порой разрывались на расстоянии всего двух метров от меня, а я отчаянно боялся, что от нескончаемого сумасшедшего грохота навсегда лишусь слуха.

Когда бомбежка немного утихла, я понял, что мне в очередной раз повезло. Я, еще не оправившись от адского шума, неуклюже выбрался из окопа. Несмотря на незначительные ранения, недосып и скудное питание последних недель, я все еще оставался в неплохой физической форме. Мое психологическое состояние было намного хуже, но я старался изо всех сил сохранять ясность мысли. Офицерский долг требует от меня вести за собой подчиненных и заботиться о них.

Хотя упоминавшийся выше генеральский блиндаж остался цел, я понял, что у старших офицеров хватает иных забот, нежели отдавать приказы ротному командиру. Я продолжил поиски командира полка и направился в северном направлении, затем снова пересек главную дорогу.

Минут через десять я нежданно-негаданно наткнулся на подполковника Эбелинга, пытавшегося установить новую линию обороны примерно в паре километров от нас.

Обрадованный тем, что нашел его, я понял, что добился цели и могу получить новый приказ.

Из короткого разговора с подполковником я уяснил, что верховное командование отправляет нас обратно в Германию. Все оставшиеся в живых офицеры 58-й пехотной дивизии должны вернуться на родину, где станут ядром новой дивизии, которая будет формироваться в Гамбурге.

Немногие оставшиеся в живых солдаты нашей дивизии переводятся в состав 32-й пехотной дивизии, которая останется в арьергарде и будет сдерживать наступление частей Красной Армии.

Дав мне устные указания, Эбелинг сделал запись в моей солдатской книжке и расписался. Поскольку офицеры нашей дивизии будут самостоятельно добираться до Гамбурга, этот письменный приказ не позволит эсэсовцам наказать меня как дезертира, если я неожиданно наткнусь на них. Одним росчерком пера подполковник открыл мне, так сказать, дверь, через которую я смогу выйти из ада передовой и избежать смерти или русского плена.

Несмотря на то что я был благодарен Эбелингу, мне тем не менее стало понятно, что благополучно закончить такое опасное путешествие нам вряд ли удастся.

По всей видимости, Красная Армия отрезала нам все пути отхода на запад по суше, и свободный путь оставался лишь на песчаной косе Фриш-Неррунг, протянувшейся вдоль побережья Балтийского моря. В то же самое время корабли, пытавшиеся добраться до Германии, рисковали стать жертвами налетов советской авиации. Когда я добрался до блиндажа, в котором меня ожидали мои солдаты, то отвел в сторону гауптфельдфебеля Юхтера и объяснил ему, что получил указание пробиваться на территорию рейха с одним из солдат моей роты. Поскольку Юхтер был первым моим заместителем, то было вполне естественно, что помогать мне в формировании нового соединения должен он, но мне казалось, что нужно предоставить ему возможность выбора, а не заставлять выполнять приказ.