Читать «От заката до рассвета» онлайн - страница 83

— Товарищ техник-лейтенант, ну как — будем пугать немчуру?

— Можно, Панько, — отвечала она серьезно, — чтоб сюда не забрели ночью.

Получив разрешение, Панько вставал и брал единственную винтовку. Другого оружия в команде не было. Разве что холодное — ножи, которыми пользовались при ремонте.

Сначала он зачем-то медленно и тщательно осматривал винтовку, как будто сомневался в ее надежности, потом с расстановкой делал несколько выстрелов в воздух и укладывался спать. И всем становилось спокойнее: если и бродят поблизости немцы, то, услышав стрельбу, вряд ли пойдут в сторону выстрелов.

На третий день работать начали очень рано. Спешили, чтобы к обеду кончить ремонт.

Коля находился рядом с Олей. Он насвистывал что-то грустное, время от времени поглядывая на девушку.

Будто случайно приблизился к ней и коснулся плечом ее руки. Оля почувствовала, как горячий ток пробежал по телу. Ей было приятно, и она не сразу отодвинулась от Коли. Когда он медленно повернул голову и посмотрел на девушку, брови ее были тесно сдвинуты, лицо пылало и губы дрожали. Она быстро отдернула руку и, волнуясь, сказала сердито, каким-то чужим голосом:

— Видишь, консоль погнута. Исправь!

А сама отошла от самолета, сорвала травнику и стала кусать ее, глядя в сторону.

В это время совсем близко прозвучала дробь пулемета. Все бросили работу и стояли, прислушиваясь. Коля подошел к Панько, который уже держал винтовку наготове. Потянул за ствол, попросил:

— Дай-ка мне. Схожу посмотрю, что там.

Панько, не выпуская винтовки нз рук, хмыкнул, поправил зачем-то свои усы и сказал:

— Один? Нет, не дам. Нельзя.

Коля опустил руку.

— Все равно пойду!

Он взял два ножа, сунул их за голенище и выпрямился. Все взглянули на Олю. Нахмурившись, она напряженно думала. Немного поколебавшись, сказала:

— Ладно, сходи. Только шум не поднимай. Узнай, в чем дело, и назад.

И Коля ушел навстречу выстрелам.

Вернулся он не скоро, часа через три, весь исцарапанный, в крови. Гимнастерка на плече была порвана, рука перевязана белой тряпкой.

— Ты что, дрался? Что с рукой?

— Да ничего. Так, поцарапал.

Он рассказал, что немцы пытались прорваться, но их отбросили.

Долговязый молчаливый Макарыч спросил:

— А немцев ты видел?

Коля презрительно взглянул на него и, обращаясь к Оле, сказал:

— Они тут, за шоссе.

Потом полез в карман и, достав пистолет, протянул ей:

— Вот. Бери.

Оля осторожно взяла, повертела, разглядывая:

— Немецкий?

— Да.

Она опустила глаза и увидела, что у Коли одного ножа за голенищем не хватало.

— Да-а, — протянул Панько. — Трофейный, значит.

— Спасибо, — сказала Оля, — только ты оставь его себе. И больше не ходи. У меня есть свой, в полку он…

В полдень, когда самолет был готов, сели передохнуть и пообедать. Стояла жара. Редкие сосны не защищали от солнца, поэтому обедали под крылом самолета, в тени. Ели гречневую кашу. Оля исподтишка наблюдала за Панько и потихоньку улыбалась. Он ел с аппетитом. Не спеша подносил ко рту ложку, с наслаждением вдыхал запах каши и потом усердно двигал челюстями, хотя в этом не было особой надобности. Усы его шевелились, как у жука. Неизвестно, что ему нравилось больше — каша пахучая, с дымком, или же сам процесс еды.