Читать «Неоконченная повесть» онлайн - страница 85

Она-то знает: придет Шоэль, непременно придет, никуда не денется. А вот и он, тут как тут. Хана готовит завтрак, в голове ее назойливо вертится смешной мотивчик, песенка об одесской свадьбе: «Ужасно шумно в доме Шнеерсона…» – затасканный шансон тех дней, шуточная грубоватая песня.

В доме пекаря Ицхак-Меира не умирают с голоду, но завтрак нынче довольно скромен: эрзац-кофе с молоком и хлеб. Хана выливает в стакан Шоэля почти все молоко, оставляет себе совсем чуть-чуть. Она не отходит от него, пока Шоэль не приканчивает весь свой завтрак. Софья Марковна кисло взирает на это безобразие. У нее ничего не осталось в жизни, кроме Ханеле. И вот она, того и гляди, уйдет к этому парню, у которого за душой ничего нет, кроме темных глаз и больной ноги. Боже, откуда он только взялся на нашу еврейскую голову?

Они кончают завтракать.

– Мамочка, мы уходим! – радостно говорит Хана.

Лицо ее светится. Она бросает на себя взгляд в зеркало: хороша ли? Хороша, еще как хороша, можно идти! Настала пора ее счастья. Весеннее утро, они идут по Херсонской улице. Куда идут? Что значит куда? Куда угодно! На восток, на запад, на север, на юг! Весь мир зовет их, в помощь им – попутные ветры со всех сторон, а из каждого окна выглядывает и подмигивает веселая Одесса-мама! Впрочем, нет, ветер, ты тут лишний – третий лишний. Найдут они и без тебя укромный уголок – много в Одессе удобных скамеек для тех, кого полюбила любовь. Впереди еще длинный-длинный день – до самой полуночи, но даже в полночь, когда Шоэль провожает Хану до дверей ее дома, день кажется им чересчур коротким. Влюбленные прощаются долго, отрываясь друг от друга так неохотно и мучительно, словно расстаются на десятилетия, а не на короткую весеннюю ночь. Души их поют в такт сияющим звездам.

Зато как печально на душе у бедной Софьи Марковны! Ворочаясь без сна в своей постели, она допоздна ждет дочку, прислушиваясь к звукам снаружи. Наконец слышится щелчок замка, дверь тихо приоткрывается, и Хана, стараясь не шуметь, снимает пальто и на цыпочках пробирается в свою комнату. Софья Марковна напрягает слух: так и есть – после долгого дня у дочки разыгрался хороший аппетит. Хана в момент проглатывает оставленную ей еду, затем быстро раздевается и ложится, не помня себя от счастья.

В комнатах тихо. Ицхак-Меир спит праведным сном хорошо поработавшего человека. Обычно он не храпит, а посапывает, издавая звуки разного тембра в определенном ритме: вдох – тонкий свист – громкий выдох, и сноваздорово. Софью Марковну раздражает этот сольный концерт, она вздыхает, охает, и муж просыпается.

– Что с тобой, Соня?

И Соня в который уже раз начинает свою привычную ночную жалобу на злодейку-судьбу, обрушившуюся на семью Шульбергов. Сначала гибель Бори, а теперь вот еще и недостойное поведение дочери. Софья Марковна ругает Шоэля, плачет и клянет его.

– Успокойся, Соня, – зевает муж. – Шоэль порядочный парень!

Но нет покоя разошедшейся Софье Марковне. Она снова заводит ту же пластинку. Не нравится ей этот Шоэль, чует материнское сердце: испортит он Ханеле жизнь. Тут на память ей снова приходит Боря, погибший сыночек, и муж долго еще слышит тихие сдавленные рыдания. Ицхак-Меир вздыхает. Постоянный ночной сюжет, просто наказание! Что же теперь делать? Надо как-то утешить бедную Сонечку! Стряхнув с себя остатки сна, он слезает с кровати и идет к ней – своей подруге в юности и в горе, пытается успокоить и утешить. Наконец в комнату приходят спокойствие и тишина. Ицхак-Меир снова погружается в сон, и снова в том же механическом ритме чередуются вдох – тонкий свист – выдох… Но Софье Марковне уже ничего не мешает – она спит.