Читать «Неоконченная повесть» онлайн - страница 72

– Давай, зайдем! – предлагает Шоэль.

Хана счастлива. Но ей приходится тащить за собой и Мишу – просто так, ради приличия! Они поднимаются на знакомый третий этаж, где дверь еще хранит след от прямоугольной медной дощечки с именем Цадока Эпштейна. Вот и комната – вместе с молодыми людьми словно вошли туда свет и радость. Здесь целых два окна – одно выходит во двор, другое – на Арнаутскую. Хана скептически проводит пальцем по оконным стеклам: нет ли пыли?.. Фу! Есть, да еще сколько! Зато нет занавесок!

– Вот что! – решительно объявляет она. – Я на днях забегу к тебе и приберу!

Миша печально вздыхает и снова вынимает свой единственный козырь – портсигар с дорогими папиросами «Сильва»…

Глава 16

Когда главой Народного комиссариата по делам национальностей был назначен Сталин, на ивритскую культуру в России обрушилось несчастье. Комиссариат включал в себя ряд учреждений, призванных решать национальные проблемы новой России, и среди них – Еврейский комиссариат, сокращенно – Евком – во главе с Шимоном Диманштейном. По этому образцу в крупных городах страны были созданы местные евкомы, управляемые местными комиссарами. Наряду с ними – уже по партийной линии – возникли так называемые евсекции, состоящие из коммунистов, занимающимися сугубо еврейскими вопросами.

На первых порах, пока жизнь российских евреев еще не претерпела особых изменений, отношение евкомов и евсекций к ивритской культуре представлялось достаточно терпимым. Когда Советское правительство перебралось из Петрограда в Москву, Евком обосновался на Пречистенке, в доме Гилеля Златопольского и Шошаны Персиц. Здесь же работали еврейские организации «Тарбут», «Ха-Мишпат Ха-Иври», издавался детский сборник «Штилим». Комиссар говорил на иврите и питался в кошерной столовой, устроенной в том же доме. В стране еще активно действовали всевозможные еврейские сообщества.

Глава петроградского евкома Раппопорт тоже заявлял, что не собирается выступать против еврейских общин и учреждений – при условии, что они не будут мешать советской власти. В первой половине 1918-го года еще выходили в свет «Ха-Ам», «Ха-Ткуфа», «Унзер Тогбладт» и другие издания. Проводились съезды еврейских организаций и выборы руководителей. При этом, кстати, большинство голосов получали национальные и религиозные партии, хотя многие голосовали и за Бунд – всеобщую еврейскую социалистическую партию. Словом, в то время еще могли существовать соперничающие партии, и можно было вполне беспрепятственно высказывать самые разные мнения.

Однако через некоторое время в Москве, Петрограде, Могилеве, Гомеле и многих других городах возникли неразрешимые разногласия между сторонниками иврита и сторонниками идиша. В Екатеринославе дело дошло до серьезной драки, хотя, слава Богу, никто не пострадал. Тем не менее, общество «Тарбут» еще и после этого могло вести активную работу по пропаганде иврита; его отделения действовали на Украине, в Белоруссии, на Кавказе и в Сибири. В Одессе «Тарбут» даже смог провести съезд учителей иврита, на котором собралось несколько тысяч преподавателей. Шестьдесят общеобразовательных ивритских школ, курсы усовершенствования учителей, гимназии, детские сады, вечерние кружки для взрослых, библиотеки и читальные залы – все это довольно мощное уже движение говорило и работало на иврите. Издательство «Оманут» снабжало учащихся учебниками, издательский дом «Штибель» выпускал массовым тиражом книги на иврите в области гуманитарных и естественных наук.